2. Африканский народ поднимается

«Белый начальник сказал, что мы вели войну против них и хотели захватить власть, но мы только боролись ради хлеба»

Один из подзащитных издольщиков (Кэмп Хилл, штат Алабама, 1931)

Национальная борьба африканцев перешла в современную фазу в 1920-х и 30-х гг. Важнейшим показателем было участие в освободительной борьбе тысяч африканских коммунистов в эти годы – годы, когда многие африканские рабочие и интеллигенты посвятили себя цели независимой и социалистической африканской нации. Сами массы усилили политическую активность, рос их национализм. В этот период национализм начал заметно оттеснять все другие политические течения в борьбе за умы угнетенных африканских масс. Среди масс распространялась вооруженная самозащита. Это был критический период подъема африканской нации. И, следовательно, критический период для империализма США.

Существует ошибочная тенденция ограничивать обсуждение африканского национализма 1920-х и 30-х гг хорошо известным движением Гарви, как будто оно было единственным проявлением национального сознания. Движение Гарви (о котором мы расскажем позднее) было не более чем одним из случаев развивающейся политики африканской нации. В эти годы в профсоюзах, в национальной культуре, в борьбе за землю, в стремлении к социализму, во всех сферах политической жизни африканцев распространялось долго подавляемое национальное сознание. Это был период крупных политических наступлений и зачаточного строительства нации.

Этот прорыв боевого африканского антиколониализма не остался незамеченным империей США. Даже вне африканской территории (юга США –пер.) империализма США был все более обеспокоен этой деятельностью. Один отчет 1930-х гг «Радикализм среди негров Нью-Йорка» отмечает:

«Роль негров как решающего меньшинства в политической жизни Америки вызвала повышенное внимание в первые послевоенные годы. Министерство юстиции выпустило отчет на двадцать семь страниц про «Радикализм и подстрекательство среди негров, как оно отражается в их печатных изданиях» и нью-йоркская комиссия Ласка по расследованию подрывной деятельности назвала целую главу своего отчета «Радикализм среди негров». Общее антипрофсоюзное и антирадикальное наступление правительства и нанимателей...было также направленно против профсоюзов и радикальной деятельности негров. Некоторое время цензура негритянских публикаций была настолько полной, что даже умеренно либеральный журнал «Кризис» (Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения – НАСПЦН –ред.) под редакцией Уильяма Дюбуа конфисковывали в торговых центрах в мае 1919 года. В августе 1918 года редакторы «Мессенджера» (профсоюзного африканского журнала А. Филипа Рэндольфа –ред.) были посажены вы тюрьму на три дня и журналу отказали в удешевленном почтовом тарифе.»

Ревизионисты в целом и евроамериканские «левые» в частности ложно представляют, что в тот период африканцы в империи США не вели независимой революционной борьбы, а только борьбу за «гражданские права». Они ложно изображают африканские профсоюзы и африканских социалистов как «меньшинства» в евроамериканском профсоюзном социал-демократической движении. Хотя история африканской политики выходит за рамки данной книги, необходимо коротко показать, почему африканский антиколониализм угрожал империализму США в 1920-х и 30-х гг. Главное тут – понять революционно-националистический характер африканских политических течений.

В 1921 в Нью-Йорке был создан Африканское кровное братство (АКБ) – первая африканская коммунистическая организация в империи США. Именуя себя «революционным тайным обществом» АКБ выдвинуло цель освобождения и построения социализма для африканской нации на юге США. Скоро в братство входили 2500 членов, организованных в 56 «постов» по всей империи США. Большая часть были пролетарии (как и большинство активистов движения Гарви) – шахтеры Виргинии, железнодорожники Чикаго, портные Нью-Йорка и т.д. Эти африканские коммунисты особый упор делали на просветительной работе и на «немедленной защите», организуя отряды самообороны против возрождающегося ККК, охватывающего империю США. Скоро полиция и СМИ обратили внимание на братство как предполагаемых тайных организаторов вооруженной африканской деятельности во время «бунтов» в Тулсе (штат Оклахома). (9)

Рождение современного африканского коммунизма в империи США было наиболее явным и неоспоримым доказательством начала подъема африканской нации. Важно отметить, что новая организация африканских коммунистов без колебаний провозгласила своей целью социализм путем национального освобождения и независимости. Существование социалистического авангарда подразумевает, что в основе его лежало движение африканских масс, которые пробуждались политически, создавая новые возможности.

Большая часть современных описаний африканской политики того периода сосредотачивается на комитетах беженцев севера США – «Гарлемском возрождении», организациях квартиросъемщиков, борющихся против выселений в чикагском гетто, участии африканцев в организации профсоюзов в Клевланде и Детройте и т.д. Все эти события, вся эта борьба играли важную роль в развитии политической сознательности. Но этим дело не ограничивалось. Накал и полный объем африканской борьбы можно точно определить только при включении юга США, особенно африканской территории. Здесь, под террористической вооруженной властью сетлеров-оккупантов, несмотря на тяжелейшие условия, начала развиваться африканская революция.

В то время как евроамеркианское профсоюзное движение постоянно пыталось ограничить политическую роль африканских профсоюзов, никакая пропаганда не может отменить тот факт, что на юге США африканские трудящиеся играли ведущую роль в борьбе рабочих. Обратите внимание, что мы сказали «ведущую роль», а не второстепенную – «меньшинств», не пассивных «учеников», ожидающих руководства евроамериканских профсоюзников, и уж конечно не просто «сторонники» белого профсоюзного движения. На юге США африканские трудящиеся были ведущей силой классовой борьбы. Но эта классовая борьба была частью новой африканской освободительной борьбы.

Уже с 1920-х африканские рабочие на юге США провели целый ряд примечательных схваток при организации профсоюзов. Это было частью того же взрыва африканской сознательности, который породил движение Гарви, крупные прорывы африканской культуры и африканского коммунистического движения. Все это не происходило по отдельности, но было проявлениями того же самого исторического политического подъема всей угнетенной африканской нации.

Когда речь заходит о ранних усилиях по организации профсоюза Объединенных рабочих шахт на угольных копях южных Аппалачей, нам предлагают представить себе шахтеров - «белых бедняков»-горцев, шагающих с винтовками в руках. Это не более чем сетлерская пропаганда. На самом деле современное профсоюзное движение на угольных шахтах южных Аппалачей началось как «дело черных» - начатое, поддержанное и проведенное африканскими рабочими во время политического взрыва 1920-х гг. И в первой стачке 1908 года, и в крупных забастовках 1920-21 гг на угольных шахтах Алабамы, большинство забастовщиков были африканцы. Если уж на то пошло, в главных стачках 1920-21 гг целых 76% бастующих шахтеров были африканцами. Это были африканские стачки. Большая часть жестокого анти-профсоюзного подавления и репрессий на юге США 1920-х гг связывалось империалистами с необходимостью остановить подъем африканцев. (10)

И не только в Алабаме профсоюз шахтеров зависел от борьбы африканцев. Один африканский шахтер, проработавший 43 года на шахтах округа Мерсер в Западной Виргинии, вспоминает: «Сначала белые тут боялись вступать в профсоюз. Черные стали организаторами и все устроили. Мы уходили в заросли и встречались тайком, и мы были на всех ключевых постах. Некоторые белые рабочие ускользали потихоньку на наши собрания. После того, как они узнали, что хозяева не прогонят их, они стали появляться чаще. И, само собой, когда они стали большинством в профсоюзе, они выбрали кого хотели председателем, заместителями и казначеем. Неграм они оставили несколько должностей секретарей. Но вначале большинство руководителей местных отделений были негры». (11)

Это наступление было не только профсоюзным вопросом, это был политический прорыв среди африканских рабочих в целом. В 1919 году тысячи африканских рабочих юга США основали Национальное братство рабочих – профсоюз рядовых рабочих-портовиков, моряков и железнодорожников Норфолка и Ньюпорт Ньюз штат Виргиния. В 1923 году африканские почтовые работники в Вашингтоне (округ Колумбия) основали свой профсоюз – Национальный союз почтовиков. Это наступление африканских профсоюзов продвигалось в 1920-х и 30-х гг.

На шахтах, на сталелитейных заводах Бирмингема, в доках африканские рабочие сбрасывали цепи. Столько информации об этой борьбе, такая большая часть этой истории была задвинута в угол и заброшена. Роль африканских профсоюзов в потрясениях, охвативших империю в те годы, была куда серьезнее, чем обычно считают. И это не случайно, потому, что главными источниками по профсоюзной истории США были сочинения евроамериканских «левых». Все эти работы объединяет шовинизм угнетающей нации. В этом отношении такие предположительно противоборствующие «левые» книги как «Нерассказанная история профсоюзов» КПСША (Бойер и Мариас), «Пожар в прерии» «уэзерменов», синдикалистская «Стачка!» (Дж. Брехера) и «Красные страницы» «Революционного союза» все содержат одни и те же искажения.

Ревизионисты разрывают на части в своем разрушении истории то, что было одной колоссальной приливной волной антиколониального подъема угнетенных африканцев. Затем эти кусочки разбрасывают, чтобы не оставить и следа от огромного африканского движения. Некоторые кусочки евроамеркианские «отбеливают» (вычеркивают национальные подробности) и «присваивают» как часть своей истории. История африканских промышленных рабочих на севере США пережила такую участь. А некоторые части, как борьба активистов-издольщиков и ведущая роль африканских шахтеров на юге Аппалачей, стирают с лица земли.

Вся история в целом искажается, чтобы уменьшить роль истории африканцев. Один пример: борьба за парней Скоттсборо (африканских подростков, ложно обвиненных в изнасиловании двух девушек-сетлерок) всегда упоминается, в то время как широко распространенная борьба и единство 1930-х годов в защиту вооруженных африканцев, которые воевали против угнетателей-сетлеров, никогда не замечается. И это только часть систематических искажений – принижения подъема африканцев на юге США, и его националистического характера. В самом деле, один из текстов, наиболее широко используемых в изучении истории чернокожих в США – «Черный национализм в Америке» (Брэйси, Мейера и Рудвика) или «Основные вопросы афроамериканского опыта» Хаггинса, Килосна и Фокса – уверяют нас, что к 1930 году африканцы в США потеряли интерес к национализму. Они утверждают, что национализм – нечто преходящее, дело прошлого.

Напротив, мы должны подчеркнуть, что борьба африканских рабочих была и есть частью политической истории всей африканской нации, и может быть правильно понята только в таком контексте. Эти африканские профсоюзные битвы были куда важнее, чем нам говорят. В крупнейшей стачке моряков 1936-37 гг, например, африканские матросы играли решающую роль в достижении победы. Это была стачка, которая наконец добилась профсоюзных прав для всего судоходства восточного побережья США. Под руководством Фердинанда Смита – социалиста с Ямайки – заместителя председателя Национального союза моряков (КПП) -20 000 африканских моряков, составлявших большинство рабочих в судоходстве южных портов и Мексиканского залива, полностью остановили все эти порты, пока наниматели не сдались. (13) Африканские рабочие вырастали в грозную силу на юге США.

Колониальные противоречия особенно обострились, когда борьба этих людей зажгла огонь на хлопковых полях, среди угнетенных масс африканских арендаторов и издольщиков. Тут было затронуто больное место евроамериканской сетлерской оккупации, поскольку эта борьба в основе своей была за землю. Ревизионизм пытался в свой искаженной истории изобразить борьбу издольщиков как незначительный конфликт в отсталой отрасли земледелия, предположительно второстепенный по сравнению с основными битвами в авто-, стале- и другой тяжелой промышленности севера США. Однако борьба издольщиков и арендаторов была важна потому, что в ней участвовали основные трудовые силы африканской нации, и потому, что речь шла о земле. Вот почему эта борьба велась с оружием в руках.

Борьба африканских издольщиков и фермеров-арендаторов не была – и не могла принять – массовые размеры, характерные для профсоюзов севера США. Кипящая под тяжекой властью оккупантов-линчевателей сетлеров, борьба африканцев на плантациях вдруг прорывалась на поверхность яростным противостоянием. Хотя все облекалось в форму вопросов оплаты, перерывов в работе, прав арендаторов и т.д., в основе противостояния лежало империалистическое порабощение угнетателей-колонизаторов. В отличие от борьбы в промышленности – на шахтах и заводах – борьба африканцев на земле непосредственно и прямо угрожала самой сути евроамериканского общества юга США. По этой причине ответом на них было ничем не ограниченное насилие сетлеров – и при поддержке империалистического государства.

В июле 1931 года империя США была в шоке от новостей о раскрытии тайной организации издольщиков в Кэмп Хиллз (штат Алабама). Еще хуже ( с точки зрения сетлеров) было то, что эти издольщики вступили в перестрелку с местным шерифом и его помощниками-плантаторами. В то время, когда африканец на юге США рисковал жизнью, всего лишь повышая голос на местного сетлера, это событие вызвало панику сетлеров по всей колонии. Особенно когда стало известно, что издольщики пригласили африканских коммунистов-организаторов.

Союз издольщиков Алабамы начал тайно организовывать в округе Таллапооза в мае 1931 года. В течение месяца в него вступило более 700 человек. Под властью сетлеров-колонизаторов эти действия были, разумеется, заговорщическими; члены не только клялись соблюдать тайну, но обязались убить любого африканца, который предаст организацию сетлерам. Тем не менее пришлось рискнуть безопасностью, чтобы создать настроение перед запланированной стачкой. Начались еженедельные массовые собрания, так тайно, как возможно, по ночам в местной церкви. Во время второго собрания 15 июля 1931 года сетлеры обнаружили его и напали с оружием в руках. Шериф округа Таллапоозы и группа его заместителей-плантаторов ворвались на собрание в самом начале, ругаясь и избивая. Только когда председатель собрания поднял ружье, участники смогли спастись. На следующую ночь, после лихорадочного собирания сетлерского подкрепления, шериф и увеличившаяся группа из 200 вооруженных сетлеров отправилась в «ночной налет», чтобы сорвать запланированное собрание африканцев и убить вожаков.

Вначале сетлеры напали на Ральфа Грэя, одного из самых боевитых издольщиков и одного из главных организаторов. Грэй, который в ту ночь стоял на часах, был пристрелен без предупреждения сетлерами как скоро они его опознали. Тяжело раненый, он сказала товарищам, что разрядил свой дробовик во врага, но ослабел и не мог перезарядить его и продолжать сражаться. Линчеватели-сетелры ушли, уверенные, что с Грэем покончено. Спустя несколько часов, узнав, что раненый был привезен домой еще живым, сетлеры напали на его дом. Грэй был убит и его жене проломили череп. Но часовой-африканец, скрытый в соседнем поле, взял на мушку нападающих сетлеров. Шериф Янг был «тяжело ранен» и один из заместителей тоже получил ранение. (14)

Неожиданное организованное сопротивление африканцев вызвало лихорадочный приступ антипартизанских усилий среди сетлеров. Тафт Холмс – один из арестованных издольщиков, рассказал после освобождения: «Они взорвали автомобиль на котором Грэя привезли домой. Они арестовывали людей, где бы те ни были, дома, в лавке, на дороге, где угодно. Каждый белый босс стал в тот день шерифом, и где бы они не видели цветного, они арестовывали его или избивали. Меня посадили в тюрьму вечером в пятницу. Парни, которых схватили в пятницу утром, были жестоко избиты, чтобы заставить их заговорить – но ни один не проговорился». Даже эти массовые аресты, террор и убийства не сумели сломить борьбу африканцев на земле.(15)

Чтобы понять, почему, достаточно взглянуть на Ральфа Грэя. Его роль в борьбе выросла из его собственного угнетенного положения, его отказа подчиняться всеохватывающей колониальной оккупации, удушающей его. Грэй призвал своих братьев и сестер отказаться работать на плантациях за тогдашнюю обычную для округа Таллапооза зарплату – 50 центов день африканцу и 40 центов в день африканке. Он с женой работали за границей штата в Джорджии, где плата была немного выше, оставляя старшего сына дома присматривать за свиньями и птицей.

То есть Грэй начал стачку африканских рабочих на плантациях, призывая всех отказаться от работы, пока сетлеры не повысят плату. Так что шериф Янг видел в Грэе зачинщика. Он приказал Грэю, что тот и его семья должны прийти и убрать хлопок на земле шерифа. Ясно, что если бы Грэй подчинился, стачка была бы сорвана. Грэй отказался. (16) Затем Грэй подрался со своим землевладельцем: хотя Грэй владел своей хижиной, ему приходилось арендовать ферму у местного почтальона мистера Лэнгли. Между прочим, это было обычным делом. Не только плантаторы и средний класс, но даже сетлеры-«рабочие» в африканской колонии были «боссами» над африканцами. Многие безземельные сетлеры арендовали землю у банков или плантаторов, а потом обрабатывали ее трудом издольщиков или поденщиков.

Хотя теоретически африканские издольщики имели право получить займы Нового курса на семена и удобрение, обычным делом на юге США для сетлеров-землевладельцев было просто отобрать эти деньги. Когда чек для Грэя прибыл, его землевладелец (а также почтальон) велел ему подписать чек под предлогом, что отнесет его в банк для Грэя. Разумеется, сетлер просто оставил деньги себе. Грэй наконец дождался Лэнгли у почтового ящика и они подрались. Из-за того, что он отказался подчиниться, Грэй был обречен. Колониальное угнетение было настолько удушающим, что, несмотря на все опасности, ральфы грэи африканской нации шли к революции. (17) Именно поэтому издольщики тайком написали коммунистам и попросили их помощи.

Африканцы начали брать в руки оружие. Уже это говорило кое-что о политическом направлении их движения. Даже суды над отдельными африканцеами-издольщиками, которые прибегли к оружию, продолжали привлекать внимание в ту эпоху. Дело Оделла Уоллера в 1942 попала в заголовки газет и вызвало демонстрации по всей империи США. «Ричмонд Таймс-Диспетч писала»: «Это самое нашумевшее дело в истории уголовного суда Виргинии... за делом Оделла Уоллера следят с интересом группы белых и негров в каждом штате». (18) Уоллер застрелил своего землевладельца-сетлера, который присвоил себе целиком весь урожай пшеницы семьи Уоллеров. Интересно, что сам землевладелец, Оскар Дэвис, был не настоящим хозяином земли, а белым бедняком, на арендованной земле которого работали издольщики-африканцы.

В деле Уоллера передовица Нью-Йорк Таймс призывала не казнить его по тактическим соображениям: «Вера цветных в свою страну глубоко связана с тем, что случится с Оделлом Уоллером...Наши враги будут счастливы сломать эту веру. Если губернатор Дарден дарует помилование, он поможет репутации своей страны в глазах всех темнокожих и желтокожих народов». (19) Уоллер был казнен.

В подобных судебных процессах связь с более общими антиколониальными вопросами была очевидна. В деле Ти Дэвиса в Эдмондсоне (штат Арканзас) –прямо через реку от Мемфмса (штат Тенесси) в 1943 году африканец-арендатор был приговорен к десяти годам тюрьмы за то, что защищал свой дом и семью от сетлеров, которые туда ломились. Предположительно, они искали краденное, а на самом деле сетлеры, только что назначенные помощниками шерифа, изводили африканские семьи. Когда Дэвис отказался открыть двери неизвестным белым, сетлер-«помощник шерифа» начал ломать дверь. Когда он выломал нижнюю часть, Ти Дэвис начал стрелять сквозь дверь, чтобы отпугнуть их. (20)

Эти налеты не было просто стихийным «расизмом», но кампанией, чтобы согнать африканцев с земли. Эта округа в округе Криттенден была африканским оплотом со времен Гражданской войны. Криттенден в конце 19 века был последним местом, где оставались черный шериф и члены местного самоуправления. Эдмондсон был основан как африканский город в тот период, и все население, лавки, недвижимость и земля были африканские. Наконец, плантаторы сумели организовать крупный вооруженный налет на город. Многие жители были изгнаны, а их вожаки высланы из штата. Большая часть африканской земли и домов были украдены сетлерами. Нуждаясь только в ограниченном числе африканцев, чтобы те работали на оккупированной земле, местные капиталисты террором ограничивали черное население и не позволяли африканцам владеть землей.

Должно быть очевидно, что эта борьба издольщиков и арендаторов проходила на фоне куба бОльших вопросов и бОльших подъемов. Несмотря на зверские контратаки сетлерского гарнизона, африканская борьба не желала затихать. В Алабаме 1931 году массовые аресты, террор и убийства не смогли уничтожить Союз издольщиков. На следующий год в округе Таллапооза произошла новая перестрелка. 19 декабря 1932 года плантаторы-«заместители шерифа» убили четверых африканцев при налете на их организацию. Короткая битва была такой ожесточенной, что сетлерам пришлось отступить после того, как у них вышли заряды (четверо из них были легко ранены африканским ответным огнем). Пятерых африканцев за это приговорили к срокам от 12 до 15 лет тюрьмы. (21) Уже в 1935 году Союз издольщиков Алабамы руководил стачкой почти 3000 издольщиков, начавшейся 19 августа в кровавом округе Лауднес. (22) Вооруженные столкновения меньших размеров проходили по всему югу США.

Разумеется, на юге США было также много евроамериканских издольщиков и арендаторов. Большая часть из них были отчаянно бедны, и корни их бедности лежали в поражении их мертворожденной Конфедерации. Сознательная классовая борьба была для них очевидным выходом.

Уникальный «Союз южных фермеров-арендаторов» (СЮФА) был основан в 1934 году в Тиронце (штат Арканзас), чтобы идти по этому пути. СЮФА организовали дав южанина – евроамеркианские социал-демократы – Х. Л. Митчелл (владелец химчистки) и Хенри Ист (владелец бензоколонки). В этот профсоюз входили многие тысячи издольщиков, они пытались провести несколько крупных стачек, и, что особенно примечательно на сельском юге США, он был сильно «интегрирован». Одно время СЮФА был даже частью КПП (пока раскол между радикальным сетлерами не привел к их исключению), и играл ту же важную роль в официальном профсоюзном движении 1930-хгг, что и профсоюз сельхозрабочих – в нынешний АФТ-КПП.

СЮФА потерпел политический крах потому, что не мог разрешить противоречия между угнетенной нацией и нацией угнетателей, не мог найти другой базы для единства рабочих, кроме реформизма под началом угнетающей нации. Каков на деле был разрыв показывает происшествие в Оклахоме. Вожак СЮФА Х.Л. Митчелл отправился в Дюрант, чтобы призвать к вступлению в свой профсоюза. Обращаясь к группе сельхозрабочих – индейцев чокто, Митчелл призвал их «организоваться» путем вступления в СЮФА. Вожак чокто покончил с разговорами просто, сказав: «Индейцы уже организованы. Когда черные и белые будут готовы забрать землю обратно, мы к ним присоединимся». (23)

«Интеграция» черных и белых в СЮФА была только способом подчинить и использовать боевой дух африканских масс в битвах, которые белые бедняки не смогли бы провести сами. Африканские издольщики и арендаторы были силой СЮФА, только их упорство позволяло организациям выстоять, чтобы белым беднякам было к кому прислониться. Сам Х.Л. Митчелл (который всегда настаивал на сетлерском контроле в профсоюзе) признавал это: «Запугивание, как правило, действовало успешнее против белых, чем негров. У последних было больше чувства локтя, они больше ценили организованность, и лучше понимали солидарность». (24)

Даже социал-демократический профсоюз не смог успешно поглотить и приручить националистическую энергию своих членов-африканцев. Главным организатором в первые годы СЮФА был его африканский заместитель председателя достопочтенный И.Б Мак-Кинни. Связь Мак-Кинни с СЮФА и состоящими в нем радикальными евроамериканцами ограничивалась степенью, в которой, как он считал, африканцы выиграли в самоорганизованности и политической силе. Этот сельский проповедник оказался куда лучше образованным, чем большинство активистов профсоюза-сетлеров, и африканским националистом. Один историк замечает: «Хотя он и соглашался сотрудничать с белыми, он был расово сознательным, находился под влиянием негритянского национализма Маркуса Гарви, и «свои люди» были для него прежде всего негритянские члены профсоюза». (25)

Потерпевшая тяжелые удары империалистического террора, африканские издольщики в 1930-х гг продолжали искать новых путей. Еще в 1939 года проводилась широкая агитация. В тот год Мак-Кинни ушел из СЮФА в знак протеста, говоря, что «Негры для СЮФА – как скотина». Все тринадцать местных отделений африканских арендаторов-фермеров вышли из СЮФА и группой вступили в соперничающий профсоюз КПП. Эти африканские издольщики пытались использовать внутренние противоречия евроамериканских профсоюзов, пытаясь получить наибольшее влияние и средства для себя.

В январе 1939 годы тысячи безземельных издольщиков юговосточного Миссури вышли на шоссе массовой демонстрацией. Чтобы драматизировать свои требования земли и хлеба, они установили «палаточный городок» на обочине крупнейшего шоссе. Этот протест, продолжавшийся месяцы, привлек широкое внимание по всей империи и был предвестником «походов свободы» и других подобных действий 1960-х. Это был весьма заметный знак африканской борьбы против изгнания со свой земли, против имперского грабежа. (26)

Практика показывает, что борьба африканских издольщиков и арендаторов не только носила классовый характер, но и была частью более широкой национальной борьбы. Это была антиколониальная борьба с целью убрать сапог оккупанта с африканской земли и африканских жизней. В этих волнениях африканских масс – как сельских, так и городских, издольщиков, как и сталелитейщиков – создавались новые формы организации, испытывалась массовая борьба разных видов, и делались шаги к революции. Опять-таки, важно понять значение того, что африканцы брали в руки оружие, и рост стремления к социалистическому освобождению.

Эта постепенно формирующаяся борьба велась против империализма США и двигалась в революционном направлении. В 30-е гг американское коммунистическое движение росло, укореняясь не только в гетто беженцев на севере США, но и на юге. Прежде всего эта политическая деятельность происходила в рамках КПСША (к которой присоединилось АКБ). Хотя мы сознаем, что КПСША представляет собой ревизионистскую сетлерскую партию, важно видеть, как на юге США в то время она была подпольной организацией африканских революционеров. Они принимали КПСША не только из-за ее профсоюзной деятельности и юридической помощи, но и потому, что в тот период партия открывала возможности независимости для угнетенной африканской нации.

Африканский сталевар Х. Хадсон, игравший важную роль в КП в Алабаме 1930-х гг, указывает, что партия, которую он знал по личному опыту была африканской организацией. « В те годы – 33, 34, 35, в партии в Бирмингеме и в Алабаме в целом преобладали негры. Одно время по нашим оценкам в Бирмингеме и окрестностях у нас было 600-700 членов. Во всем штате их было около 1000. И среди них – несколько белых, и я имею в виду именно несколько».

Так что не просто небольшой авангард, не просто горсть, но значительная часть африканцев создавали подпольную организацию для социалистической революции и национального освобождения. Хадсон ясно говорит, что африканские коммунисты твердо знали, что хотят в конце концов повести за собой свободную и независимую африканскую нацию юга США.

«Наша борьба сосредотачивалась вокруг многих важных вопросов нашей партийной программы на всем юге: 1) Полное экономическое, политическое и

социальное равенство для негритянского народа и право на самоопределение негритянского народа на «черном юге»...Собираясь, мы дискутировали и читали «Освободитель»... Это была партийная газета...Там всегда было что-нибудь об освобождении чернокожих, иногда об Африке, иногда о юге США, Скоттсборо и т.д.

Мы сравнивали, мы говорили о праве на самоопределение. Мы обсуждали все вопросы, если мы установим правительство, какую роль мы-товарищи будем играть, и об отношениях с белыми, с белыми бедняками, с фермерами и т.д. в этой области.

Если вы получаете самоопределение на юге – государство в «черном поясе» - тут есть белые. Что с ними делать? Мы говорили, что белых следует признать на основе их численности, дать им пропорциональное представительство во всех учреждениях и комитетах. Но негры всегда будут в большинстве...» (27)

Примечательно, что в то время – когда африканские коммунисты имели на юге США те же силы, что и в 70-х гг - у них была националистическая программа. Цель национальной независимости явно была привлекательна для низов. И в то время в начале 1930-х гг подавляющее большинство африканских коммунистов юга США были пролетарии.

Заново собирая вместе кусочки новой африканской истории, мы видим даже в неполных очертаниях, что эта борьба и впрямь возродилась и дошла до современности. Африканский пролетариат поднимался с колен, особенно на юге США, и был во главе нового промышленного профсоюзного движения (с или без союзов с белыми рабочими). Массы на плантациях начали организовываться. Происходили случаи стихийного сопротивления сетлерской оккупации. Наиболее политически сознательные становились коммунистами, коммунистическое африканское движение быстро росло и принимало на себя роль авангарда. Тысячи африканцев посвятили себя в те годы вооруженной революции, самоопределению через независимость африканской нации и социализм. Эта программа заслужила уважение африканского народа, особенно на юге США.

Политические горизонты африканцев расширились в те годы. Особенно важно понять, что массы африканцев видели себя частью мировой борьбы, что их цели и задачи включали, но не ограничивались непосредственно экономическими вопросами. Ничто не доказало это яснее, чем стихийное массовое движение в поддержку Эфиопии в борьбе против итальянского империализма.

В октябре 1935 года итальянская империя вторглась в Эфиопию, чтобы расширить свои североафриканские колонии (в то время включавшие Сомали, Ливию и Эритрею). Итальянские империалисты были особенно рады этому новому вторжению, потому, что это давало им шанс отомстить за унизительное поражение в Адове в 1896 году. Тогдашняя Эфиопия, несмотря на феодальное общество, была единственной оставшейся независимой страной в Африке. И она оставалась независимой потому, что поддерживала национальное единство и давала вооруженный отпор европейским захватчикам. Португальские торговцы рабами были изгнаны.

Даже когда 40 000 итальянских солдат, вооруженных винтовками и артиллерией, вторглись в Эфиопию в 1896 году, эфиопский народ нанес им поражение. Эти солдаты были окружены и уничтожены в Адове 250 000 эфиопскими солдатами императора Менелика. Униженная итальянская империя после Адовы была вынуждена публично признать границы Эфиопии и даже заплатить значительные репарации. Так что в 1935 году, после нескольких лет пограничных провокаций, режим Муссолини спустил на Эфиопию танки и самолеты.

Африканцы в империи США немедленно отреагировали взрывом гнева и солидарности. Журналист Рой Оттли указал, что «не было события в новое время, которое сильнее возмутило рядовых негров, чем итало-эфиопская война». Важно полно и точно охватить суть этого политического движения. По всей Африке и в «Новом свете» африканцев угнетали европейские колонизаторы. Почему же именно этот случай привлек такое внимание африканцев империи США? Потому, что он включал принцип национальных прав африканцев, защиту африканской родины.

Даже наиболее умеренные силы собрались под знамя самой основы для национально угнетенных. (28) Даже такие, как Уолтер Уайт, исполнительный секретарь НАСПЦН в гневе писали: «Италия, в своей гордыне, подожгла фитиль пороховой бочки белой наглости и алчности, что может оказаться самоубийственным для так называемого белого мира.» На общенациональном съезде в 1935 году НАСПЦН напала на «империалистический эгоизм всех стран в их бесстыдной агрессии против чужой независимости...»

На уме у всех была прежде всего защита африканской родины. Доктор Л.К. Уильямс – председатель Национальной конвенции баптистов -сказал на массовом собрании: «Мы не желаем смотреть, как последняя черная империя в Африке лишиться своей независимости и культуры...» Совет братства черных церквей, представляющих все важнейшие африканские деноминации, вынес официальную резолюцию: «Американцы африканского происхождения глубоко сочувствуют Эфиопии, ее негритянскому народу, которые представляет собой почти последний оставшийся пример независимого правительства черной расы на африканском континенте...» Так что вопрос волновал всю африканскую нацию – а не просто какой-то слой или политическое течение.

Движение солидарности принимало различные формы. Ведущим в массой мобилизации было движение Гарви (Объединенная ассоциация улучшения положения негров –ОАУПН). Это была, следует помнить, та самая националистическая организация, которую видные университетские историки считают маловлиятельной и неважной.

Капитан А.Л. Кинг – глава ОАУПН Нью-Йорка – был председателем объединенного африканского комитета солидарности. Дж. А. Роджерс – ведущий интеллектуал движения Гарви в США – был главным пропагандистом и просветителем этого движения солидарности. Этот комитет включал не только ОАУПН и другие националистические организации, но и КПСША, глав церквей, представителей африканских высших учебных заведений и т.д. Через несколько месяцев после вторжения «Друзья Эфиопии» имели 106 местных отделений как на севере, так и юге США. Проводились массовые церковные собрания, митинги, многотысячные демонстрации и пикеты у представительств итальянского правительства.

Национальный характер этого движения подчеркивается тем, что фактически все африканцы бойкотировал управляемые евроамериканцами богатые благотворительные организации. Красный крест США признал, что африканцы отказались присоединиться к его кампании в помощь Эфиопии, африканцы настаивали на своей собственной кампании, крайне политизированной. Империализм США ответил политической контратакой. Начали распространятся слухи, что ефиопы считают себя «европеоидами», и предположительно относятся к африканцам (особенно в империи США) с презрением. Эти слухи сеяли деморализацию. Чтобы разоблачить эту ложь представители правительства Эфиопии прибыли в США. На собрании в набитой битком (3000 человек) баптистской церкви достопочтенного Адама Клэйтона Пауэлла в Гарлеме, эфиопский посланник Тасфаей призвал к солидарности угнетенных африканских народов: «говорят, что мы презираем негров. Первым делом, вы не негры. Кто сказал вам, что вы негры? Вы - сыны и дочери Африки, вашей отчизны, которая теперь призывает вас на помощь последнему свободному черному народу.» Среди африканцев стихийно возникло «Движение добровольцев». Тысячи и тысячи африканцев записывались добровольцами, сражаться в Эфиопии. Черный легион организовал военный учебный лагерь в сельской местности рядом с Нью-Йорком, и его вожаки призывали африканцев готовиться к отказу от гражданства США. Хотя империализм США остановил «Движение добровольцев», его популярность показывает, каков был потенциал, выразившийся в движении солидарности с Эфиопией. Два африканца из империи США действительно воевавшие в Эфиопии (оба – военные летчики), были героями у себя дома, где за их приключениями жадно следили африканские СМИ. Этот конфликт в миниатюре развернулся на улицах Джерси-сити, Бруклина и Гарлема между африканцами и профашистскими итальянскими иммигрантами. Ночью 11 августа 1935 года больше тысячи африканцев и итальянцев дрались бейсбольными битами и камнями на улицах Джерси. 4 октября 1935 года (на следующий день после начала основного вторжения) тысячи африканцев напали на итальянские магазины в Гарлеме и Бруклине. Массы африканцев считали свою борьбу и борьбу в Эфиопии тесно связанной. Примечательно, что вечернее уличное собрание Африканской патриотической лиги против массовых казней итальянцами эфиопских патриотов быстро переросло в нападение на полицию. Разбивая итальянские витрины, 400 африканцев прошли по Ленокс авенью в Гарлеме, разыскивая одного полицейского, который особенно усердствовал, арестовывая националистов. Последовала массовая схватка с полицией, которая начала стрелять, после того, как решительно настроенная толпа напала на них и освободила одного из арестованных. (29) До Эфиопии было рукой подать. Этот огромный взрыв национальных настроений, последовавших за войной в Эфиопии, был, мы подчеркиваем, широко распространен по империи США. Житель Нового Орлеана писал в «Курьер», что эфиопский кризис доказал, что «пришло время для здешних негров начать задумываться о важных вещах: свой флаг, свое правительство, и полная свобода». Так развивалась сознательность, угрожавшая империализму США.