Этот самый господин Широкобородов, если верить одноименному сайту в домене точка ру, бывший руководитель музея в станице Староминской, Краснодарского края. Это в километрах ста восьмидесяти к северу от краевого центра, ближе к Ростову, что на берегах Дона. До него вообще рукой подать, комфортабельный экспресс пробегает этот путь за час, сел на станичном перроне – и вот уже ростовский мост через Дон. Богатая и древняя станица Староминская, со славными традициями, от черноморских казаков родословную ведущая, от Запорожской Сечи, от гордой вольницы. Только вот Широкобородов Эдик подгадил ей, репутацию подмочив в начале двадцать первого века. Тень бросил грязную и подлую на станицу кубанскую, воспев в самых трогательных тонах душегубов и палачей, служивших в казачьих частях СС. Восславил Широкобородов предателей - холуев, переметнувшихся на сторону фашистов, верой и правдой проливавших кровь соотечественников во благо гитлеровского рейха. И не просто где - то там втихаря зверю эсэсовскому аллилуйю пропел Широкобородов, а публично и сознательно, на своем сайте, не стесняясь проклятия земляков, не боясь людского и божьего суда. И черт меня побери, если он не ведает, что творит.

Оно конечно, не первый и не последний Эдик Широкобородов в грехе этом мерзком, богохульном. Тут до него отметились в связях с чумой эсэсовской, что приняла облик так называемых американских казаков, вся губернаторская рать. Соитие сие на почве антикоммунизма оформилось, на фундаменте ненависти лютой к советской власти. Ну, а широкобородовы - хоть и мелкая сошка, но весьма показательная: что у власти на уме – то у широкобородовых на языке. Что по известным пиаровым причинам не может сказать губернатор – то беззастенчиво крякнут широкобородовы. До такого святотатства дело дошло, что этот музейный сострадатель кубанских эсэсовцев в очерке «несть числа казачьим могилам по белу свету» на своем сайте упомянул о «праведном отмщении» тем, кто в победном сорок пятом сполна воздал должное эсэсовским соратникам сначала в австрийском Лиенце, потом во фронтовом СМЕРШе, а затем в ГУЛАГе.

Тут не только советское командование анафеме предано как драконово отродье, но даже заклеймены солдаты английского батальона, что пинками и прикладами выдали доморощенных эсэсовских холуев Красной Армии в мае сорок пятого года. А эсэсовцы с русским фамилиями, палаческого профиля, представлены в роли мучеников. И до того в обличительном пафосе заходится Эдик Широкобородов, что на полном серьезе утверждает, что высшее командование казачьих частей СС было казнено без суда и следствия, сразу же после выдачи советскому командованию. И тут он врет, беззастенчиво и нагло. Десяток высших казачьих иерархов СС, включая братанов Красновых, были судимы военным трибуналом Красной Армии и повешены после вынесения приговора в сорок шестом году в Москве. На другой приговор они и не могли претендовать. Это стало ясно уже в сорок третьем году, в феврале месяце, когда Красная Армия освободила от гитлеровцев Краснодар. Когда была раскрыта страшная система массового умерщвления гражданского населения выхлопными газами «душегубок» СС. Когда был разрыт противотанковый ров в Первомайской рощи, доверху набитый телами зверски замученных фашистами женщин и детей. Когда стала известна кровавая трагедия кубанского поселка лесорубов Михезиева Поляна, выжженного гитлеровцами вместе со всеми жителями. Когда советские люди узнали другие страшные истории расправ над мирным населением тех нелюдей, что ныне воспеты Эдиком Широкобородовым.

Так что качаться бы по вполне понятным причинам и ему в петле летом сорок третьего года в Краснодаре, с высунутым синим языком. В скверике на углу улиц Мира и Октябрьской, рядом с повешенными по решению советского суда полицаями - палачами и первым гитлеровским бургомистром города. Тут и сомневаться не приходится. И удивляться тоже, к СС и его помощникам отношение на освобожденной территории было однозначное, как и к тем, кто ими умилялся. Убивали их, проще говоря, как бешенных собак, и слез по этому поводу не лили.

Впрочем, не буду категоричным. «Нашего» Эдика вполне могли разорвать в клочья восставшие советские военнопленные из фашистского концлагеря, что располагался неподалеку от нынешнего краснодарского стадиона «Динамо». В канун фашистского отступления полицаи, холуи СС, стали жечь заживо немногих выживших в плену бойцов и командиров Красной Армии. Вырвавшиеся из – за колючей проволоки безоружные и измученные советские бойцы стали руками и зубами рвать в клочья своих мучителей, духовных однополчан широкобородовских.

А еще Эдика Широкобородова вполне могли порубить в капусту кубанские казаки добровольцы, что составили костяк Четвертого гвардейского корпуса Красной Армии. Страшным летом сорок второго немцы, заняв вторично Ростов, вторглись в пределы Краснодарского края. Вместе с бойцами регулярных советских частей их встретили с боем в полях, степных балочках и на камышовых греблях деды и мальчишки из кубанских станиц и хуторов, что по возрасту не подлежали призыву. Вот как раз они то, будущие гвардейцы, в кровавой мясорубке остановили гитлеровцев, в том числе и у станицы Староминской. Не прогнись фронт восточнее, гитлеровцы не захватили бы Кубань. Вот так! Так что было, было у кубанских добровольцев Красной Армии такое святое право и первейшая обязанность резать без пощады эсэсовскую дворню за сожженных, задушенных, расстрелянных советских людей, и не только в Краснодаре.

Слева - Эдик Широкобородов в амплуа «ума, чести и совести нашей эпохи». Справа – тот же Эдик Широкобородов в роли певца эсэсовских атаманов.

Но Эдуард Андреевич Широкобородов выжил, потому что мог держать свои мысли до поры – до времени при себе. Более того, научился будущий певец эсэсовских атаманов даже стихи писать о станичниках, которые во времена оккупации, столь милые ему, спрятали памятник Ленину от фашистов. Тут он, конечно, прикидывался. Социально мимикрировал, скажем так, вроде горбачевых и ельциных. В 1954 году попользовался советской властью, которая дала ему, мальчишке из кубанской станицы, высшее образование в Ленинграде. И пользовался щедротами советской власти господин Широкобородов еще много раз. И ждал, своего времени, пока не дождался перемен нынешних, демократии так называемой. На родине, в районном музее, организовал титаническую работу по налаживанию связей с американскими казаками. В выставку «Наши в Америке» душу вложил и талантец, какой никакой. Старым и малым озвучил как драгоценные святыни мразные фамилии тех, кто вместе с СС воевал против Красной Армии. Собрал «с благодарностью» подлую долларовую писанину недобитых СС для ознакомления станичников всех возрастов. Слал посланцев за океан, проведать эсэсовские могилы, цветы возложить к именам проклятых на родине есаулов и атаманов казачьих дивизий СС, что в услужение пошли американскому капиталу после разгрома гитлеризма.

Что вынесли взрослые станичники, из этих более чем сомнительных манипуляций с памятью людской, я не знаю. Мне мальцов жалко, что вкусили плода гнилого душевного от Широкобородова. Души невинные детские жалко, в которые заронены бывшим музейным директором ядовитые зерна сомнения. И в праведность советского поколения, строившего мир социальной справедливости. И в героическое самопожертвование Красной Армии во имя любви к людям.

Очерк свой программный про «казачьи могилы» заканчивает господин Широкобородов каким то странным вопросом о том, «чьи же мы будем дети, родная до слез земля?» Если он о себе, и подобных, то ответ напрашивается сам собой – надо родословную вести от черных мундиров с черепами в петлицах и свастикой на рукаве, от полицаев с гестаповскими застенками. И далее от корня сего вплоть до звездно – полосатого флага с долларом. Это, как раз, и есть главная причина не только слез родной земли, но и загубленных жизней миллионов соотечественников.