Пять лет назад я написал статью о нелегком труде шахтеров, поставленных на грань выживания в независимой Украине тогдашними руководителями страны. Время прошло, сменилось руководство государством, угольной отраслью, но проблемы остались те же.

В прошлое воскресенье страна отметила День шахтера. Было сказано много хороших слов, но из слов, как известно «кафтан не сошьешь». Поэтому шахтерам, на мой взгляд, надо меньше верить посулам начальников всех рангов, а сплоченностью и бескомпромиссной борьбой за свои права, добиваться решения накопившихся проблем.

Двадцать лет назад, уважаемые шахтеры, будучи элитой рабочего класса своими настойчивыми и завышенными экономическими требованиями, Вы смогли поставить на колени руководство Советского Союза, тем самым, вольно или невольно поспособствовали развалу Великой страны. Сегодня, Вы – самая бесправная и угнетаемая часть трудового населения Украины.

Пора извлекать уроки!

Единственный выход – потребовать от властей также категорично, как и двадцать лет назад, выполнения Ваши законных социальных, экономических и политических требований. И если власти Украины откажутся от своих предвыборных обещаний, Ваш протест, будучи поддержанным остальным трудовым народом и может стать той искрой, из которой разгорится пламя борьбы за строительство общества, в котором человек труда займет достойное место, как создатель материальных благ и основа государства.

Коммунистическая партия Украины, выражающая интересы трудового народа, всегда поможет простому человеку в отстаивании своих прав.

Автор.

Не космос - метры грунта надо мной,

И в шахте не до праздничных процессий,

Но мы владеем тоже внеземной -

И самою земною из профессий.

Любой из нас - ну, чем не чародей?

Из преисподней наверх уголь мечем.

Мы топливо отнимем у чертей –

Свои котлы топить им будет нечем!

В 1975 году я впервые услышал песню Владимира Высоцкого о шахтерах - «Черное золото». До сих пор помню чувство гордости, охватившее меня, за этих бесстрашных людей, которые своим нечеловеческим трудом обеспечивали, как сейчас говорят, энергетическую независимость нашей Родины. У меня, да и не только у меня, мурашки по телу пробегали, когда Высоцкий своим хриплым голосом воспевал труд этих отчаянных рабочих (с большой буквы) людей.

Затем вспоминается 1989 год – шахтерские забастовки: «Даешь увеличение зарплаты, пятидневную рабочую неделю и снижение норм выработки!» Премьер министр СССР Николай Рыжков в окружении шахтеров. Разгневанный шахтер потрясает над головой кружком «краковской колбасы»: «До каких пор нам в «тормозках» будут давать это? Хватит! Настрадались! Требуем «сервелата и московской»! И просящий голос премьера: «Потерпите, товарищи! Скоро все наладится!»

Не потерпели. Не наладилось. И через два года Союза не стало. Рухнул Союз! А шахтеры были первыми из тех, кто практически начал разваливать, как нам всем казалось, монолитный фундамент Советского Союза. До них много краснобаев-теоретиков разглагольствовало о демократии, о гражданском обществе, о социалистических рыночных преобразованиях, которые изменят страну. Все эти Собчаки, Поповы и примкнувшие к ним неадекватные Сахаровы и много, много других трибунов будоражили народ. А партийная верхушка, возглавляемая Горбачевым, никак не могла определиться: «Можно ли поступаться принципами или нет?»

Не прошло и нескольких лет, как те же шахтеры, только уже различных независимых государств, все теми же касками вновь застучали у зданий Правительств и Верховных Советов своих государств. Теперь, уже вдоволь хлебнув вольной демократической, независимой жизни, они требовали не повышения зарплаты, а ее выплаты. В далеком советском прошлом остались для них возможность отдыхать и лечиться в лучших санаториях, льготные пенсии, высокие зарплаты и, что самое главное - уважительное отношение государства к рабочему труду и труду шахтера в особенности. Шахтеры считались элитой рабочего класса, а принадлежностью к шахтерским династиям или династиям металлургов люди гордились по праву.

Теперь магазины «ломились» от «салями и сервелатов» и еще от многих наименований колбас и других деликатесов, но рабочий человек, вдруг уяснивший, что он никому не нужен со своими проблемами, не мог себе позволить купить даже дешевую вареную колбасу. В 90-ые его оставили со своими проблемами один на один, доходчиво объяснив, что теперь, когда страна выруливает на рыночные рельсы, все претензии адресуйте, пожалуйста, к собственникам предприятий. «А не хочешь работать на таких условиях, меняй работу! Капитализм, понимаешь!»

Шахтер — это не профессия, а судьба, горькая, между прочим. Один московский журналист, побывавший в Кузбассе, рассказал о своих впечатлениях. Думаю, что труд украинского шахтера – не сильно отличается от работы россиянина.

«В шахту журналистов пустили часа на два. Только присели посмотреть на горный комбайн — и сразу же рядом с нами обрушился отшелушившийся от стены пласт угля килограммов на 400. Директор шахты, сопровождавший столичных гостей, беззаботно махнул рукой: «Не боись, обычный клеваж», но обломки угля хозяйственно перекидал из-под ног на конвейер. Инстинкт самосохранения у шахтера полностью так и не вырабатывается. Им все равно, что в 25 рот полон «рандоли», что в 35 — силикоз легких, а к пенсии — туберкулез. Они могут присесть покурить под 5-метровым колесом карьерного «БелАЗа», хотя знают: слепая зона вокруг этой машины — 10 метров. Они закуривают в шахте, даже не взглянув на газовый анализатор, хотя любой шахтерский пацан знает, как взрывается метан. Работать в некрепленом штреке — плевое дело. Все они смирились с простой истиной: шахтеры — смертники! Это презрение к собственной жизни и есть воплощение марксистской формулировки к сегодняшней действительности: «...нечего терять, кроме цепей». Кузбасские шахты с вертикально падающими пластами угля, механизировать или невозможно, или нерентабельно. Доля ручного труда здесь под 90%. Такие шахты, кроме России и Украины, эксплуатируются только в Китае, но там на них работают китайские зеки. Из разговора в шахтерской вахтовке: — А Юрка на работу ходит? — Он с нее не уходит, прямо в шахте спит; как зарплату дали, так проспаться, и не может. — Может, его наверх поднять? — Да в нем 100 кило, кто ж его на себе попрет? Сейчас на шахте поставили банкоматы. Шахтеры довольны, их жены тоже. Деньги можно снимать частями, чтоб не пропить сразу. Это на самом деле только полправды, вторая половина в том, что рабочая гордость для шахтера не пустой звук. Директор шахты рассказал, что бригады соревнуются между собой, победителей премируют. — Восстановили традицию соцсоревнований? — спрашиваем. — Почему восстановили, просто премию платить стали, а соревновались шахтеры всегда — что с деньгами, что без. Бригада с бригадой, смена со сменой».

Раньше, во времена Советского Союза мы были одной дружной семьей. Сегодня, спустя двадцать лет, в Донбассе все изменилось. Надписей на русском языке стало, конечно же, гораздо меньше, однако средством для общения служит по-прежнему русский язык. Что касается принадлежности к славному рабочему классу, то здесь все неоднозначно. В Донецкой области появилось такое понятие, как депрессивные города. Это небольшие городки, где некогда практически все мужское население работало на шахтах. Теперь добыча собственного угля оказалось производством нерентабельным и по этой причине закрыто множество производств. Некогда богатейший угольный край отапливается зачастую польским, плохим углем, а те шахты, которые изо всех сил держатся на плаву, обслуживают, в основном, собственную металлургическую отрасль. Нынешняя жизнь в некогда процветающих шахтерских городках замерла. Нет работы, значит, нет и средств к существованию. В своих попытках хоть как-то прокормить семьи бывшие шахтеры копают примитивные шахты, которые так и называются – копанки. Некоторые находят в них свою смерть, погибая под обвалами. Все знают, что добывать уголь таким образом – дело незаконное, поскольку полезное содержимое недр принадлежит государству. Однако для многих эта деятельность – единственная возможность выжить, потому что другой работы бывшие шахтеры не хотят, по-прежнему считая себя элитой рабочего класса. Но время и обстоятельства со многими из них сыграли злую шутку, дезорганизовав морально и дисквалифицировав профессионально. Невостребованность, как известно, чревата затяжной депрессией, которая и характеризует нынче целые города.

Сегодня в нашей стране, управляемой на протяжении девятнадцати лет «контрпропагандистом» Кравчуком, «крепким хозяйственником Кучмой» и «оранжевым бухгалтером с чистыми руками» Ющенко угольные шахты, наше основное богатство, – «доведены до ручки». Но, в связи с непрофессиональной деятельностью националистически ориентированного руководства Нефтегаза, провалившего переговоры с российскими газовщиками, следует ожидать повышения интереса руководства страны к донецкому углю как к единственному альтернативному источнику энергии. Ведь за окном зима и не за горами парламентские выборы, а если придется платить России за поставляемый газ в три-четыре раза больше и во столько раз поднять тарифы для населения, то националистов-бандеровцев и на западе страны начнут забрасывать тухлыми яйцами, ну и победы на выборах им уж точно не видать. (Националисты-бандеровцы добились того, что мы сегодня платим России за получаемый газ более чем в четыре раза, - но народ, пока безмолвствует. Примечание автора)

Украина во время провозглашения своего суверенитета имела более 250 угольных шахт. Добыча угля в стране составляла 150 млн. тонн. В стране работали не менее десятка коксохимических заводов, где, как утверждают специалисты, можно было бы в течение двух-трех лет наладить производство около 25 млн. тонн моторного топлива, что навсегда бы избавило Украину от топливных кризисов. Кроме того, стоит напомнить о том, что Донбасс имеет колоссальные запасы метана (около 13 трлн. куб. м!), которые практически не используются. Работы по извлечению метана из угольных пластов ведутся в Америке, Австралии, Китае, Канаде, Польше и Великобритании. Промышленную добычу метана из угольных пластов вскоре начнут и в Кузбассе. За счет этого здесь собираются полностью покрыть потребности региона в природном газе, решив, таким образом, ряд экономических, социальных и экологических проблем. Напомню, что Кузбасс – это, по сути, второй Донбасс.

Этим историческим шансом Украина, идущая своим, никому не понятным путем, - конечно, не воспользовалась. Ничего не изменилось в энергетической политике Украины — угольную отрасль продолжают разрушать (сегодня больше половины шахт закрыты, еще несколько десятков ожидают своего закрытия). То есть стратегический гарант нашей энергетической независимости — уголь, так и остался незадействованным в программе украинского экономического суверенитета. Нынче говорят, что не было необходимых средств, инвесторов, специалистов. Не было и нет главного - политической воли руководства страны строить экономически независимую, мощную державу. Новые руководители страны, отбросив кучмовскую внешнеполитическую «многовекторность» и обозначив явную нелюбовь к «родной сестре» - России, хотят в ответ видеть любовь и уважение. Недавно, популярный телеведущий Михаил Леонтьев в программе «Однако» очень точно продемонстрировал отношение украинского руководства к России: «Они (украинцы) продолжают нам (россиянам) гадить, но по-прежнему хотят получать газ от нас по льготным ценам. Этого больше – не будет!».

Поэтому, сегодня на пороге энергетической катастрофы и в ожидании парламентских выборов «оранжевая власть» начнет в очередной раз убалтывать шахтеров поддержать их весной, обещая зарплаты, новые рабочие места и модернизацию шахт. Верить им нельзя!

Уже несколько недель голодают шахтеры в частной шахте в Снежном, не поднимаясь на поверхность. Много месяцев им не выплачивается заработная плата. Таким способом люди, поставленные владельцем шахты за грань выживания, просят справедливости у кровососов, которых и людьми назвать трудно. Так, может быть очередной смене голодающих, есть резон забрать с собой под землю все шахтоуправление вместе с владельцем? И поголодать некоторое время вместе? Тогда, я уверен, и взаимопонимание у владельца с шахтерами сразу же наладится. По себе знаю, что после даже короткого пребывания под землей, на мир и на людей начинаешь смотреть по-другому.

Владимир Зуев, Краматорск, 5 декабря 2005 года.