От редактора.

Классовая борьба это борьба не только за «хлеб насущный» - грубые материальные вещи. Чтобы победить в этой борьбе, борющийся класс должен сначала победить духовно - завоевать «командные высоты» в знании, в общих идеях о человеке, в области идеалов и чувств. Так в свое время пришла к власти европейская буржуазия, разгромив идеальный мир феодального общества, прежде чем дать ему генеральный бой в экономике и политике. Так, в 1917 — 21, победил и пролетариат России, имея за собой подлинно научное мировоззрение, сознание своей исторической миссии, высокие идеалы интернационализма и социального равенства. Эти были не умозрительные идеалы, выдуманные мыслителями за письменными столами, а сама плоть и кровь истории русского революционного движения. Эта история - от Радищева и декабристов до Герцена и Бакунина, «хождения в народ», народовольцев и Боевой организации — питала своими токами Великую Октябрьскую Социалистическую Революцию. Неотразимая нравственная красота подвига нескольких поколений, отдавших жизнь «за други своя», укрепляла дух и волю революционного класса и его интеллигенции. Эта история была и остается главной духовной сокровищницей нашего народа наравне с примерами массового героизма и мученичества Великой Отечественной Войны.

Как же могла победившая реакция пройти мимо этой сокровищницы, не попытавшись разграбить и осквернить ее! Ведь наше культурное наследие — это грозное оружие, которому капиталистическая реакция не может противопоставить ничего, кроме пошлости и порнографии душевного и телесного в человеке. Культурная импотенция русского капитализма, его неспособность увенчать свое экономическое и полицейское господство господством в духовной сфере это то, что разительно отличает его от других буржуазных диктатур современности и прошлого. Опасность этого положения для судьбы капитализма в России так или иначе ощущают или осознают наиболее дальновидные его представители, их литературная интеллигенция-прислуга, а также его западные союзники. Поэтому основным направлением культурной политики русских капиталистов была и остается борьба с нашим духовным наследием, насквозь проникнутым антибуржуазным пафосом, будь-то русская и советская литературная классика, героика гражданской войны и ВОВ, Павка Корчагин и Павлик Морозов, или подвижничество русского революционного движения.

«Есть ценностей незыблемая скАла», - сказал один поэт. К сожалению, а может и к счастью, это не так. За свои ценности надо бороться, иначе на их смену придут ценности других. Это называется классовой борьбой в культуре. В первую очередь, эта борьба - долг немногочисленной в России марксистской интеллигенции. В это тяжелое время, когда рабочий класс страны еще не пришел в себя после страшного исторического поражения, защита принадлежащих ему духовных ценностей ложится на нас. И надо сказать, что Лефт.ру повезло в этом отношении, потому что наш постоянный автор Сергей Крючков - один из самых талантливых и, я бы сказал больше, проникновенных, публицистов России — отстаивает эти ценности со страстью и знаниями достойными их.

Низкий поклон ему за это.

Антон Баумгартен

* * *

«Революция отразилась в нем, как солнце в грязной луже полицейского двора» - так Троцкий сказал о приговоре царского суда по делу первого Петербургского Совета рабочих депутатов. Перефразируя эту фразу скажу, что «исследователь» революционного движения Геннадий Головков, подвизающийся на ниве интернет – ресурсов «для энергичных людей» и дорогого парфюма пошел дальше в угле падения и угле отражения, которые, как известно, равны. И революция отразилась в нем уже как солнце в грязной луже скотного двора. И это совсем не потому, что господин Головков утверждает детали, не имевшие места быть в реальной жизни революционеров. Так, например, известная народоволка Софья Перовская никогда не занималась оспопрививанием «за Уралом по реке Каме», как подчеркивает этот самый Головков в своем опусе «Перовская и Желябов. Любовь. Борьба. Смерть», по двум причинам. Во первых, она никогда не покидала пределы Европейской части России (а Урал, как известно восточная граница её). И во вторых, она занималась оспопрививанием в Поволжье, в Ставропольском уезде Самарской губернии. А река Кама, и это тоже известно даже среднему школьнику, протекает на территории Татарии, гораздо северо-восточнее Самары.

Геннадий Головков подвизается в области желтой историографии русского революционного движения.

Но ни это главное, ни в географии тут дело, и ни в хронологии недолгой жизни народоволки. Геннадий Головков гнусно оклеветал Софью Перовскую, пришив ей провал «агентуры Народной Воли» в Петропавловской крепости». И что бы эту прискорбную авторскую мерзость понять - не нужно быть особо одаренным. Достаточно знать, например, что революционер Сергей Нечаев и распропагандированные им солдаты гарнизона Петропавловки никогда формально и фактически не состояли в организации «Народная воля». Более того, неоднозначная личность Сергея Нечаева вызывала у многих народовольцев неприятие и в моральном и в организационном плане. И его заговор в крепости был явлением совершенно независимым от Исполнительного комитета «Народной воли». Они были союзниками, достаточно равноправными и не подчиненными друг другу. И говорить об «агентуре» во всех трех смыслах первого тома академического издания словаря русского языка тут просто невозможно. Как невозможно утверждать, что Софья Перовская виновна в выдаче царизму заговора осужденного Сергея Нечаева и его охраны в Петропавловской крепости. Да, действительно, при аресте Перовской после убийства царя 10 марта 1881 года у нее обнаруживают несколько шифровок с именами петербургских швеек, к которым ходили солдаты – нечаевцы. Но не это стало причиной провала нечаевцев. Связь между народовольческим Исполкомом и заговорщиками Петропавловки продолжался и после ареста Перовской, до 1 апреля их вел Исаев, а после его ареста - Златопольский. И только в конце года предатель Мирский выдал правительству планы заговорщиков – Сергея Нечаева и его товарищей. И к этому провалу ни Софья Перовская, ни Андрей Желябов отношения не имеют.

Что там говорить, история этих ярких и трагических событий во всей полноте, в деталях известна ещё с Октября 1917 года, когда были раскрыты архивы жандармов, вот уж век без малого. Известный исследователь Русской революции П.Щеголев с тех давних времен в своем сборнике «Алексеевский равелин» достаточно подробно и популярно описывает нечаевский заговор в Петропавловской крепости и его трагический финал, называя поименно и предателей, и палачей. И даже лютый враг революционного движения господин Лурье, который Феликс Моисеевич, при всем многообразии сомнительных авторских приемчиков в книге «Нечаев» не додумался до того, что бы обвинить Софью Перовскую в провале заговора. А я считал до сего дня господина Лурье образцом предвзятости и непорядочности в освещении Русской революции. Оказывается, есть еще Геннадий Головков, с большим на порядок углом падения, ну, и соответственным углом отражения. Зная, несомненно, об истинных причинах провала нечаевцев, он подло оболгал Софью Перовскую, бросил ком грязи на «Народную Волю». На мертвых революционеров клепает господин Головков вдохновенно и безбоязненно. Понимает, что он – один из проводников идей официальных, на которых зиждется современный антисоветизм и антикоммунизм, основа нынешних государственных ценностей.

Потому и упражняется в подлости, заглядывая, в том числе и под семейные одеяла революционеров, без смущения передергивая подробности интимной жизни. Опять - таки с прицелом на то, что бы дегероизировать Русскую революцию. С усердием не по разуму господин Головков лезет в отношения Софьи Перовской и Андрея Желябова, смрадно грязнит их, сводя, в общем – то, к своему, как оказалось, невысокому моральному знаменателю. Подумать только, Софья Перовская, признанный образец нравственной чистоты, душевного совершенства предстает в изложении господина Головкова бешеной дурой и сексуальной рабыней, дошедшей до того, что бы пожертвовать всей организацией, жизнями товарищей ради «освобождения любовника», когда Желябов был арестован в феврале 1881 года. И это очередная наглая, беспардонная ложь! Софья Перовская готова была пожертвовать и своей жизнью и организацией не только ради спасения любимого ей Андрея Желябова. С той же искренностью и самопожертвованием она занималась освобождением Мышкина, Войнаральского, и других заключенных харьковского централа в 1878 году, участвовала в попытке освобождения Сергея Нечаева накануне первомартовских событий. А Герман Лопатин и тот же Ипполит Мышкин с риском для жизни пытались добиться освобождения из ледяной якутской ссылки Чернышевского. Из тюремного лазарета товарищами был освобожден Петр Кропоткин, известный теоретик анархо – коммунизма. Подобными примерами братства и взаимопомощи полна история «Земли и воли» и пришедшей ей на смену «Народной воли» И в этом не было ничего порочно - сексуального или корыстного, ничего от взбалмошности или неуравновешенности психики. Они были боевыми товарищами, которые не бросают своих на поле боя, и в этом главное. И все попытки господина Головкова принизить и опошлить эти высокие чувства есть подлость, преследующая одну цель – компрометацию революционного движения в России.

И вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что подобные вывихи разума и души, глубоко оскорбляющие революционное движение России, продемонстрированы господином Головковым только в одном, вышеназванном творении. В принципе, он тоже самое замутил и в другой статье под названием «Женский вопрос Николая Чернышевского». Да, причем, так торопился представить жену Чернышевского потаскушкой, что забыл дописать букву в её отчестве, и так и осталась у него Ольга Сократовна Чернышевская, в девичестве Васильева, Ольгой Сократовой. Вот так спешил сотворить очередную мерзость господин Головков, аж бегом, забыв и о синтаксисе и о пунктуации. Он, кстати, не первый в дельце этом, обсуждения интимной жизни четы Чернышевских с категорическими выводами порнографического свойства. Эти беспощадные, как крокодилы, моралисты темку порочности и Чернышевского и его супруги опять - таки используют, без особого смущения, для унижения революционного движения в России.

Оно, конечно, бывает в жизни всякое. И не только в судьбах революционеров, но и в делишках правительственных порнографов. Но одно знаю точно, сам Чернышевский, в дошедших до нас собственноручных автографах, письмах с каторги и ссылки, никогда не предъявлял супруге никаких претензий на этот счет, его сибирские письма проникнуты любовью и уважением к Ольге Сократовне. Да и она много сделала для мужа, и в общественном, и в личном. Особенно после освобождения его из ссылки, на исходе земных дней. И знаю еще одно, доподлинно! Опубликуй принародно я равноценное измышление о том, как мать, жену, или дочь одного из подобных правительственных моралистов, что паскудят память о революционерах, таскали мужики, скажем, за гаражи, или, там, в лесопосадку – и судебный иск о защите чести и достоинства был бы мне обеспечен, со всеми вытекающими последствиями. Хотя, признаться, ни честью, ни достоинством по большому и малому счету в претензиях и запросах официальных нравственников и не пахнет.

Такой вот он, господин Головков, в творчестве которого Русская революция отразилась как солнце в грязной луже скотного двора, с пузырящимся аммиаком, режущим глаза, и удушливым метаном перегнившего навоза и помета человеческой души. Клоака, одним словом. Но дело в другом, как бы ни старались головковы. Солнце, оно ведь светит не только для навозных членистоногих. Отражается оно и в чистых родниках, и в могучих океанах, и в широких реках, и в бурных горных потоках, и в прекрасных глазах влюбленных. В этом и величие солнечного света, которое светит всем. И в лучах его еще вырастут те семена справедливости и добра, ради которых заплатили такую высокую цену русские революционеры.

Другие выступления Сергея Крючкова против очернения русского революционного движения

Это не ложь, это - клевета

Продукт распада

«Жаль, что репутация офицера часто зависит от скотов»

«Вскормленный слюною бешеной собаки»

Перевод Гоблинов

Бес контрреволюционный Е.П.Толмачев и тайна с "загаром"

«Черви о чести, или злее зла честь татарская»

«Во – первых, во – вторых и в – третьих, или почему декабрист Рылеев не был пособником Мазепы»

Классика жанра

Феликс Моисеевич Лурье - порождение нечаевщины