Помнится, в конце лета прошлого года я написал рецензию на роман популярной российско-израильской писательницы Дины Рубиной «На солнечной стороне улицы». А зимой уже этого года наше замечательное телевидение забабахало по отрецензированному мною роману длиннющий сериал. Как говорит в таких случаях один мой знакомый – «обсерилось». Вывалило на голову бедному российскому телезрителю целую кучу антисоветчины в мелодраматическо-детективной упаковке. Остается лишь надеяться, что моя скромная статья никоим образом не повлияла на решение телеруководителей экранизировать сей шедевр новорусской литературы…

Пока российский обыватель переживал у телеящика за судьбу гениальной художницы, прокладывающей в неравном противостоянии с тоталитарным советским режимом свой тернистый путь к славе и признанию «цивилизованным миром», на Ближнем Востоке одна за другой вспыхивали народные революции, сметавшие иные, несоветские, «тоталитарные режимы», которые «цивилизованный мир» десятилетиями холил и лелеял. Застигнутое врасплох «мировое сообщество» поначалу все никак не могло определиться, что ему делать и как ему быть с разбушевавшимся регионом – то ли поддержать дискредитированных и обреченных диктаторов, то ли попытаться примкнуть к революционному процессу, оседлать его и направить в нужное русло. Видя, что ситуация грозит полностью выйти из-под контроля и лакомый кусок вот-вот уплывет из рук Империи, западные политики искали повода для прямого вмешательства в события. И такой повод не замедлил представиться. Начались антиправительственные протесты  в Ливии, постепенно переросшие в настоящую гражданскую войну.

Ливийская арабская Джемахерия под руководством полковника Муаммара Каддафи считалась одной из самых благополучных и стабильных стран Северной Африки. Мало кто ожидал, что революционная волна докатится и до неё. К тому же режим Каддафи уже более десяти лет как перестал быть «изгоем» и пошел по проторенному пути сотрудничества с Западом: открыл ливийские недра для крупнейших евро-американских и азиатских нефтяных компаний[1], взял на вооружение вашингтонский «список террористов» и активно включился в «борьбу с международным терроризмом», арестовывая, пытая и убивая заподозренных в связях в «Аль-Каедой», проводил неолиберальные реформы, поощряя «открытость» и «свободное предпринимательство». Все эти действия превратили некогда мятежного полковника из смутьяна и «покровителя террора» в дорогого гостя крупнейших европейских столиц, а его родственников – в уважаемых бизнес партнеров европейского и американского капитала.

Однако империалистическая политика Запада всегда была предельно циничной и чуждой всяким дешевым сантиментам. Дружба и взаимовыгодное сотрудничество с Большим белым братом никогда и никого не гарантировали от внезапной смены настроения хозяев Империи – от их предательства, провокаций и хищнической агрессивности. Сегодня ты на хорошем счету у «оплота демократии», а завтра, глядишь, в момент становишься «кровавым диктатором», «деспотом» и вообще врагом рода человеческого. Такая судьба постигла в свое время Саддама Хусейна, Слободана Милошевича и других лидеров «неприсоединившихся» государств, на которые империализм по тем или иным причинам заимел зуб. К тому же Каддафи допустил одну роковую ошибку: польстившись на западные «ящик печенья и бочку варенья», он прекратил разработки оружия массового уничтожения и, в результате, оставил свою страну совершенно беззащитной перед лицом возможного нападения со стороны «цивилизованных» бандитов.

Таким образом, Ливия Муаммара Каддафи оказалась лазейкой, открытым окном, через которое западный империализм и его наиболее реакционные союзники в арабском мире могли проникнуть в пылающий ближневосточный дом, чтобы направлять и руководить процессом «пожаротушения». С одной стороны войска Саудовской Аравии вторглись в Бахрейн для подавления антиправительственных выступлений, а с другой – коалиция «Одиссеев» с фальшивым «гуманитарным» знаменем  бросилась на поддержку ливийских «борцов за свободу». Что ж, все происходящее вполне закономерно: не бывает революции без контрреволюции и интервенции.

Интересно взглянуть на то, как сложные и противоречивые события на Ближнем Востоке преломляются в сознании российской лево-патриотической общественности. Несмотря на культурно-исторические и географические различия, нашу страну объединяет с арабским миром одно существенное обстоятельство – положение в мировой капиталистической системе, переживающей сегодня один из самых глубоких кризисов в своей истории. Современная, постсоветская Россия, как и страны арабского востока, является сырьевой периферией глобального капитализма. Подобно Египту, Тунису, нефтяным монархиям вроде Саудии и Бахрейна, той же Ливии, «суверенно-демократическая» РФ находится в экономической, финансово-технологической и культурной зависимости от имперского центра, главным образом США и Западной Европы. В отличие от царской России столетней давности, нынешнюю РФ трудно назвать по ленински – «слабым звеном в цепи империализма». Имперские амбиции нашего господствующего класса находятся пока лишь в зачаточном состоянии, да они и не могут быть иными, учитывая довольно скромный военно-экономический потенциал нашей страны не только в сравнении с таковым у США и Европы, но и у Китая и даже Индии (у двух последних, правда, отсутствует, в отличие от нас или японцев, глубоко укорененная в национальном сознании имперская традиция).

Может ли случиться так, что общность исторических судеб в очередной раз объединит русских и арабов по одну сторону баррикад в глобальной классовой битве, как это уже было во времена СССР, в славную эпоху союза «Сфинкса и Комиссара»?   

Скажут, что я ставлю вопрос чересчур радикально и даже фантазирую. И, наверное, будут правы. Однако, в кризисные времена ситуация в мире изменяется очень быстро, и то, что сегодня кажется фантастикой может завтра вполне стать реальностью. Трудно бывает удержаться от соблазна заглянуть в будущее… К тому же, на мысль о баррикадах меня натолкнула эмоциональная, с очень выразительным заголовком, статья Дарьи Митиной и Саида Гафурова – «Три «Л» - Ливия, Левые и Ленин». Главная мысль статьи двух известных левых публицистов состоит в том, что в ливийском конфликте образовалась баррикада, у которой есть только две стороны. По одну сторону стоит «полковник Каддафи и его добровольцы», а по другую – ренегаты и перебежчики, изменившие полковнику, а также поддержавшие их «все силы старой Европы, арабской реакции и Нового Света»,  среди которых президенты, короли, их свиты, спецназы, бомбардировщики и ручные левые. Картина, надо сказать, в целом верная, хотя, пожалуй, и слишком уж, до банальности, до сведения скул, очевидная. Да и приплетение к делу Ленина, который был «гением момента», «реально понимал, что у баррикады только две стороны» и поэтому шел с эсерами против Корнилова, смотрится явной натяжкой. Сейчас и Корнилова нет никакого, и баррикады другие, и революционеры совсем не те, и «гении» помельче, да и с «моментом» не все так просто… Надо заметить, что привычка вспоминать при каждом удобном случае Ильича, совать всюду, нередко без всякой на то необходимости ленинские цитаты, есть одно из ярких свидетельств несамостоятельности и эпигонства нашей левой. Вот и в статье Митиной и Гафурова апелляция к ленинскому политическому наследию выглядит по меньшей мере неуместной. Ведь что делают её авторы? Они стыдят Ильичем, «гением момента», нашу левую общественность (объединяя российскую левую с западной), которая, по их мнению, заняла неправильное место на баррикаде и не поддерживает Каддафи в его противостоянии империалистической агрессии. Но ведь это просто не соответствует действительности. Не только подавляющее большинство российской левой (или тех, кого принято у нас к ней причислять), но и почти всё российское общество, включая сюда и премьера Путина, крайне отрицательно отнеслось к операции «Рассвет Одиссея». У нашего народа с советских времен сохранилось враждебное отношение к империализму Запада, а стойкая идиосинкразия к таким «инновационным» формам империалистической агрессии, как «гуманитарные бомбардировки» и «экспорт демократии», выработалась у российских граждан ещё в период расчленения Югославии в 1990-х. Убеждая российских левых встать на сторону Каддафи, Митина и Гафуров ломятся в открытую дверь. В этой войне с силами тьмы мы и без их увещеваний находимся на правильной, на солнечной стороне баррикады.

Говоря о «поразительном числе людей не только, зарабатывающих на хлеб левой фразой, но и достаточно искренни «левых»», занявших «антикаддафийскую» позицию, авторы цитируют людоедские измышления некой Елены Галкиной, «профессора», заявившей якобы, что «пусть Джамахирия превратится в золу, пусть страна погрузится в первобытность - тогда ливийцы задумаются и начнут строить настоящий социализм». Признаюсь, я никогда прежде не слышал об этой «левой» Галкиной, не знаю, кто она такая и кого представляет, а её мнение о «настоящем социализме» и способах его построения меня совершенно не интересует. Смею предположить, что об откровениях «левой» профессорши никто кроме её ближайшего окружения и не узнал бы, и не обратил бы на них внимания, не растиражируй их Митина в своем блоге на «Эхе Москвы» и на Форуме.мск.

Словом, по поводу пронатовских симпатий наших левых Митина и Гафуров забили ложную тревогу. Иное дело западная, читай имперская, левая. С ней все в принципе понятно. Она уже давно намертво срослась со своим родным империализмом и в критические моменты (а то и просто так, «из любви к искусству») всегда выступает с ним заодно. Это не должно никого удивлять: огромное большинство левых деятелей и публицистов на Западе принадлежит к обеспеченным слоям средней буржуазии и никак не заинтересовано в смене существующего строя. Если что и отличает евро-американского левого политика или писателя от правых, «прорежимных» политиков и писателей, то только «прогрессивная» риторика. На словах он, как покойный поэт-нобелиат Иосиф Бродский, «только с горем чувствует солидарность», а на деле солидаризируется (как и поэт) конечно ни с каким ни горем, а в основном со своим банковским счетом и с инстанциями, ответственными за его регулярное пополнение: т.е. с все той же Империей, её СМИ, университетами, издательствами и «высокими наградами». Бывают, разумеется, и исключения, но они крайне редки и лишь подтверждают правило…

Общее впечатление от статьи Митиной и Гафуровой остается крайне невразумительным. Надо признать - как своим стилем, так и ходом рассуждений она являет собой типичный образчик нашей левой публицистики. Авторы исходят праведным гневом, захлебываются морализаторским пафосом, не дают ни малейшей пощады «имперьялизму» и его коварным наймитам всех цветов и оттенков, но из одних лишь эмоций, смачных проклятий да божбы Лениным каши не сваришь, идеологического противника, даже Галкину, ими не победишь. Необходима логика, классовый анализ, аргументированная критика. А с этими насущными материями на «солнечной стороне» баррикады острый дефицит…

Вот Митина с Гафуровым искренне недоумевают по поводу того, что ливийское восстание возглавили бывшие силовые министры режима Каддафи. Они пишут:

«В рамках какой-то совершенно сюрреалистической кадровой политики главой самопровозглашенного «Национального совета Ливии» назначил себя бывший министр юстиции Мустафа Абдель Джалиль, а военную власть у инсургентов взял в свои руки бывший министр внутренних дел Каддафи Абдель Фаттах Юнис»

Но чему же тут удивляться? В истории так обычно и случается, что власть, выпавшую из рук «законного» правительства, подбирают те общественные группы, которые в данный момент находятся ближе к власти. В Ливии, с 1 сентября 1969 года, когда организация «Свободные офицеры» при поддержке спецслужб совершила антимонархический переворот, государственная власть находилась в руках военных и полицейских. Стоило Каддафи дать слабину, как его ближайшие соратники не преминули ею воспользоваться и возглавили антиправительственный мятеж. Подобные вещи неоднократно происходили и в Латинской Америке, и в Африке, и в арабских странах, и в Турции. Ничего «сюрреалистического» здесь нет.

Митина и Гафуров негодуют:

«В Ливии было много хорошего, но вот полиция и правосудие там всегда были исключительно скверными. Люди, сделавшие в этих органах блестящую карьеру, по своим моральным и политически качествам ничем от Н.Ежова не отличаются»

Полиция и правосудие везде не подарок. Что поделаешь – карательные органы. Занимаются не раздачей рождественских подарков, а принуждением и подавлением. И Ежовы в них, бывает, попадаются, а то и кто похуже… Негоже левому, коммунисту впадать в либеральные иллюзии и, умиляясь «хорошему», посыпать голову пеплом из-за «козней кровавой гебни». Глядя на происходящее в той же Ливии, коммунист должен, прежде всего, поинтересоваться: а в чьих интересах, под чьим контролем действовали карательные структуры? Служили ли они трудящимся, подавляли ли они, как положено, врагов революции, или, не дай бог, переродившись, предали свою Джемахерию, заимели собственные кастовые, корпоративные интересы, срослись с буржуазией и пошли на союз с империализмом? И если да, предали, переродились, если снюхались с врагом – то почему, по какой причине они так «скверно» поступили? Может быть и «хорошее» не было таким уж хорошим, может быть и на солнце были пятнышки, и в «консерватории» что-то было не так?

К сожалению, авторы «Трёх Л» даже не пытаются копнуть материал поглубже и задаться трудными вопросами. Знай себе, обличают своих полувиртуальных оппонентов, замазывая многослойную и неоднозначную картину живой жизни черно-белой краской – «мы - они», «хорошо - плохо», «социализм - капитализм». В полемическом раже безапелляционно утверждают:  

«Рассуждения о мифическом повороте в сторону «неолиберализма» правительства полковника порождены просто невежеством.  Никакая часть ливийской экономической политики - ни бюджетная, ни налоговая, ни кредитная, ни монетарная, ни промышленная, ни сельскохозяйственная, ни внешнеэкономическая, никакая не имела ничего общего с неолиберальными рецептами Всемирного банка или МВФ даже в последний период правления полковника.  Те из «левых», кто рассуждает об этом, просто не знают, что означает слово «неолиберализм», которое они используют как ругательство о не нравящихся им экономических порядках»

Прямо уж, «никакая часть … не имела ничего общего»… Вот перед нами выводы исполкома МВФ по итогам 2010 года о Социалистической Ливийской народной арабской Джемахерии. Авторы этого документа с похвалой отзываются, например, об «амбициозной программе приватизации банков и развитии зарождающегося финансового сектора», «освобождении процентных ставок и поощрении конкуренции», а также о продвижении «структурных реформ в других областях». Это, товарищи красные аналитики, по вашему «не имеет ничего общего с неолиберальными рецептами»?

Исполнительные директора МВФ одобрили макроэкономические показатели Ливии, особенно «прогресс в деле поощрения роли частного сектора», и с присущей им прозорливостью, пришли к выводу, что «недавние события в соседних Тунисе и Египте не оказывают на Ливию существенного влияния». Оптимизм, надо заметить, с явными оттенками маразма, учитывая, что доклад был опубликован 15 февраля 2011 года… 

Империя может себе позволить содержать полки и дивизии «экспертов», не видящих дальше собственного носа. У неё власть, сила, деньги, монополия на средства промывания мозгов. Ошиблись в одном месте, поправили в другом. МВФ накосячил - НАТО «полечит», Пентагон обмишурился - НПО подставили плечо. Система «сдержек и противовесов»… У нас, у простых, «маленьких» людей, таких возможностей нет. Наши силы более чем скромны, ресурсы крайне ограничены. Роскошь «прогрессивного» самообмана и социологического сказочничества – не про нас. Только трезвый, нелицеприятный, критический взгляд на происходящее и основанная на нем программа действий могут оставить нам небольшой исторический шанс в этом безжалостном мире. 

Из трагической судьбы ливийского «социализма» левым надлежит извлечь урок. Делать это надо, держа в уме социалистическую идею, поверяя этой идеей действительность, но при этом ни в коем случае не опускаясь до ханжеских разглагольствований о «правильном» или «неправильном» социализме и, тем более, до оправдания «гуманитарных» бомбежек «неправильного».

Наверное, чтобы сделать какие-то общие выводы, вовсе не обязательно быть крупным специалистом по Ливии и разбираться во всех тонкостях устройства тамошнего общества. Достаточно выбрать из бурного потока информации наиболее существенные, характерные детали и сфокусировать на них внимание. Вот, к примеру, российские и зарубежные издания опубликовали письмо группы российских, украинских и белорусских врачей, работающих в Ливии. Наши медики недоумевают – как могла часть ливийского народа («банды криминальных элементов и одурманенной наркотиками молодежи») восстать против такого прекрасного режима, который обо всех заботился и так хорошо оплачивал нелегкий труд привозных докторов? «Если бы такой режим был в Украине или России, мы бы не находились здесь, а работали и наслаждались социальным комфортом у себя на родине и всячески такой режим бы поддерживали» - упрашивают авторы письма Путина, Медведева и Януковича. Не сомневаюсь, что лидеры русской и украинской буржуазии, прочитав обращение эскулапов, растрогаются, и создадут многие сотни и тысячи высокооплачиваемых рабочих мест в наших больницах и клиниках. Всем давно известно, что «социальный комфорт» своих подданных - их первоочередная и ежечасная забота, а также непрекращающаяся головная боль. Но кто бы объяснил, почему за 42 года своего существования «социалистический» режим полковника Каддафи не смог наладить подготовку квалифицированных медицинских кадров, предпочитая тратить валюту от продажи природных недр на оплату услуг иностранных докторов? Ведь вот несравнимо более бедная Куба смогла, и не только себя, но и многие другие страны Третьего мира обеспечила высококвалифицированными медицинскими специалистами. Как ей это удалось?

Между тем, не одна медицина, но практически вся ливийская экономика «процветала» за счет импорта иностранной рабсилы. Стоит ли удивляться, что в таких условиях значительная часть активного населения перестала ощущать себя частью ливийского общества и подалась в «банды криминальных элементов»? Социализм – это ведь не только и не столько «комфортная» потребительская кормушка. Это, прежде всего, общество равных и свободных тружеников, имеющих одинаковый доступ к власти и собственности и поэтому сознающих свою ответственность за безопасность и благополучие всей страны. Конечно, речь идет об идеале, об «императиве», о том, как «должно быть», к чему надо стремиться. Но если отсутствует движение к идеалу, если действительное положение дел постоянно не поверяется высшей идеей социальной справедливости, то весь «проект» неминуемо вырождается сперва либо в «национал-социализм», либо в некую разновидность «шведской модели», а затем скатывается в «дикий капитализм». В какой-то момент у государства оказывается недостаточно средств для обеспечения безбедного существования «среднего класса», последний начинает чувствовать себя обделенным и приступает к поискам виновника своих бед, которым оказываются «понаехавшие», «черная мразь» и т.п. Вот она, социальная база ливийского бунта, а не только «директора нефтяных компаний, всякого рода подрядчики, спекулянты,  теневые риэлторы и директора государственных магазинов из Триполи и Бенгази», как уверяют читателей Митина с Гафуровым. Похожая картина наблюдается сегодня и в стремительно правеющей Европе, где набирают силу расистские антииммигрантские настроения и движения. Там, правда, до открытых вооруженных выступлений против властей дело пока не дошло – народ крепко приучен к «законопослушанию» столетиями «гражданского общества». 

Обреченность общественного строя, основанного на «справедливом» перераспределении прибылей от выгодного положения в глобальной экономике, называйся этот строй хоть «социализмом», хоть «государством благосостояния», хоть «суверенной демократией», должна быть очевидна всякому левому исследователю и публицисту. Мысль о несовместимости такого строя с идеологией и практикой социализма и коммунизма должна, в одной упряжке с разоблачением хищнической политики империализма, доноситься левыми пропагандистами до трудящихся масс, сгрудившихся на «солнечной стороне» баррикады.

Пока этого не происходит, российские СМИ и особенно свободный Интернет полнятся самыми невероятными сообщениями о ситуации в Ливии, плодят мифы и всевозможную антинаучную фантастику. Нередко натыкаешься на совершенно дикие воззрения.

Удивляет больше всего то, что изобретают их и верят в них в основном люди солидные, обладатели высоких научных степеней и регалий, закончившие не какую-нибудь опереточную «академию» имени Натальи Нестеровой или княгини Дашковой, а великолепные советские ВУЗы, в которых, как мы помним, всех студентов заставляли тщательнейшим образом штудировать истмат. И уж конечно, на уроках истмата им первым делом втолковывали, что система политических отношений (надстройка) обуславливается типом общественного производства, уровнем развития производительных сил (базисом). Данная аксиома иллюстрировалась широко известной марксовой цитатой:

«Ветряная мельница дает вам общество во главе с сюзереном, паровая машина – общество во главе с промышленным капиталистом, а нефтегазовая труба – сюзеренную демократию во главе с силовиком и олигархом»

Так вот эти самые образованные граждане, давно уже превратившиеся в маститых публицистов и профессоров всех возможных дисциплин, на полном серьёзе считают, что в стране, обретающейся на задворках мирового капитализма, живущей за счет распродажи природных ресурсов и эксплуатации гастарбайтеров, может существовать некая «высшая форма демократии, при которой традиционные институты власти отменяются, а власть напрямую принадлежит народу и осуществляется через народные комитеты и народные конгрессы».

Разумеется, при такой удивительной демократии не проводится никаких выборов, а вся власть (в том числе и право распоряжаться госбюджетом) принадлежит коммунам – «что-то вроде нашего сельского схода или общего собрания жильцов дома». Весь этот пир народовластия вполне себе уживается с шариатскими судами (а как же отмена «традиционных институтов»?) – «за воровство руку отрубают, за блядство плетьми стегают». Прекрасно!

Получается, что для достижения подлинного народовластия вовсе не требуется совершать пролетарскую революцию (не говоря уж о «мировой»), строить социализм, развивать производительные силы, искоренять эксплуатацию и паразитизм, освобождаться от религиозных предрассудков. Зачем заниматься  такими скучными, отнимающими массу времени и сил вещами, когда вот она – «высшая форма демократии» - с нефтяной вышкой, «народным лидером», шариатом, отрубленными руками и поркой «за блядство».  Обветшалая марксистская догма и обанкротившееся учение о диктатуре пролетариата в очередной раз посрамлены!

Картина настолько жива и убедительна, что можно легко себе представить, как «общие собрания жильцов дома» сперва принимают решение взорвать гражданский самолет, затем, видимо раскаявшись, голосуют за выплату родственникам погибших пассажиров компенсаций (из бюджета коммуны, разумеется), а между этими благородными поступками заводят дружеские отношения с такими энтузиастами и провозвестниками «высших форм демократии», как господа (товарищи?) Блэр, Берлускони и Саркози. Последнему товарищу «сельский сход» единодушно постановляет выделить из колхозной кассы несколько сот миллионов евро. Чего не сделаешь ради торжества народной демократии…

Всё это благостное, в чем-то даже трогательное мифотворчество, зачастую сопровождается у нашей патриотически настроенной публики категорическим неприятием идеи революционного преобразования мира, проще говоря, страхом перед революциями, выражающемся в подозрительном отношении к ближневосточным восстаниям, которые скопом зачисляются в инспирированные Западом, «мировым правительством», «оранжевые» революции.

Выкинув на помойку «устаревший» истмат и позаимствовав то ли у неоконовских «мыслительных танков», то ли ещё в каких мракобесных гадюшниках, суперсовременные концепции, вроде теории «конструктивного (управляемого) хаоса», особо продвинутые аналитики и эксперты попросту отрицают наличие объективных законов истории. История, согласно новомодному учению, «принимает всё более проектный характер». Соответственно, все до единой арабские революции не были следствием объективных предпосылок, а были «спроектированы» с целью создания «управляемого хаоса» «западными мозговыми центрами и разведслужбами, включая работающие под эгидой Пентагона, Госдепа и Конгресса США Институт сложности Санта Фе…» и далее по пунктам назначения… В общем, такой своеобразный «конец истории», когда «все схвачено и за все заплачено», все события направляются из единого центра, от «обездоленных масс» (непременно в кавычках, ибо массам «внушают», что они якобы «обездоленные», а они на самом деле нет) ровным счетом ничего не зависит, а единственный выход из дурной бесконечности, это, нет, не «спокойно ползти на кладбище», а в обладании эзотерическим «знанием происходящего»: «зная причины и механизмы происходящего, можно обезопасить себя, свою страну от такого рода катаклизмов».  Само собой разумеется, что узнать «причины и механизмы» можно только у посвященных в «высшие тайны» мегаэкспертов из «институтов сложности»…

Популярный историк и национал-конспиролог Николай Стариков пишет в своем блоге:

«Хаос сеют по плану»

«Новостная лента минувших выходных убедительно свидетельствует, что «революции» в Северной Африке преследуют четкие деструктивные цели. Идет разрушение миропорядка. Точно такое же мы видели в Европе в 30- годы ХХ века…»

Не удивительно, что один из основных пунктов программы создаваемого Стариковым сетевого движения гласит:

«Категорическое отрицание революционного пути. Этим путем в нашей истории всегда пользовались враги России. Все революционные изменения не только всегда использовали геополитические соперники нашей Родины, но именно они и инициировали развитие событий по самому радикальному и кровавому пути»

Я не хочу сейчас, за недостатком времени и места, заниматься разоблачением этих глупых конспирологических бредней, тем более что отчасти это уже сделал первый секретарь ЦК КПСС Сергей Скворцов в своем великолепном обзоре «Февральские революции в арабском мире и Россия». Отмечу лишь, что подобные воззрения на природу революционных процессов чрезвычайно распространены в российской лево-патриотической среде, что во многом объясняется как ощущением нашим мещанством своего политического ничтожества, так и глубокой психологической травмой от событий, сопровождавших распад СССР и недавних «цветных революций» в бывших советских республиках. Недостаток адекватной классовой, материалистической, лево-социалистической критики революционных процессов на Ближнем Востоке, безусловно, способствует распространению обскурантизма, паники и исторического пессимизма на «солнечной стороне» баррикады…

[1] Джеймс Петрас пишет в статье «Евро-американская война против Ливии: официальная ложь и ошибки критиков» ( http://axisoflogic.com/artman/publish/Article_62644.shtml):

«В Ливии работает больше иностранных нефтяных компаний, чем в любой другой нефтедобывающей стране. Среди них: Бритиш Петролеум, получившая на семь лет две концессии объемом инвестиций в миллиард долларов. Каждая концессия включает использование огромных территорий, по размерам превосходящих Кувейт и Бельгию. Пять японских фирм, включая Мицубиси и Ниппон Петролеум, итальянская Эмми Газ, британские Газ и Эксон Мобайл… американская Оксидентал Петролеум, такие гиганты как Роял Датч Шелл, французский Тоталь, китайская CNBC, Oil India и другие»