Рассуждения о достоинствах или недостатках программ тех или иных политических партий можно слышать довольно часто. И это понятно, поскольку партии и различаются именно программами, т.е. их целями или путями, избранными для их достижения. На этом фоне уставы партий кажутся элементами второстепенными, просто способом организации функционирования партии. В период массового возникновения политических партий, возможно, это и соответствовало действительности, но жизнь не стоит на месте. Так в царской России правительство даже и не думало заниматься какой бы то ни было контрпропагандой, предпочитая всё решать грубой силой, а уж приручать или подкупать руководство каких-либо политических партий с целью того, чтобы они уводили свои партии в сторону от декларируемых целей, никому даже и в голову не приходило. Но шло время.  В СССР партия, превратившись в правящую, стала всё больше и больше скатываться на позицию идеологической обслуги руководства и партии, и страны. Роль рядовых членов партии при этом низводилась до роли статистов в политической массовке. И это без каких-то радикальных изменений Устава партии, просто десятилетиями проходило совершенствование бюрократического стиля работы, использовались нечёткости формулировок, писались инструкции руководящих органов, регламентирующие те или иные процессы и т.д. и т.п. В результате выборы руководящих органов партии превращались практически в их назначение действующим руководством, путём формирования сверху нужного состава конференций и съездов. А партийные решения даже если и обсуждались предварительно в партийных организациях, то чисто формально, без выявления уровня их поддержки членами данной партийной организации или партией в целом. В партийных СМИ озвучивались только  те отклики по ним, которые соответствовали позиции партийного руководства, а окончательное принятие этих решений происходило на конференциях и съездах с тщательно подобранными руководством персональными составами.

Модель партии по Ленину предполагала, что в условиях нелегальной деятельности необходим строгий централизм, беспрекословное выполнение директив руководства снизу доверху. С четвёртого съезда РСДРП (1906) в основу устава лег принцип демократического централизма.

Пятый съезд (1907) внёс в устав изменения, направленные в сторону усиления централизации. Съезд стал избирать только ЦК, который назначал редакцию Центрального Органа   и контролировал её работу (ранее редакция ЦО наравне с ЦК избиралась съездом), а также установил, что постановления совещаний, созываемых раз в 3-4 месяца между съездами для обсуждения наиболее важных вопросов, вступают в силу лишь после утверждения их ЦК. Пятая конференция РСДРП (1908) отметила, что в условиях столыпинской реакции стало «... невозможным применение принципа демократического строительства организации в полной широте», признала временно допустимым применение принципа кооптации. Но, похоже, что даже тогда осознавали пагубность чрезмерной централизации, поскольку Шестая (Пражская) Всероссийская конференция РСДРП (1912) внесла изменения в устав записав, что, допуская кооптации, ЦК обязан собирать по возможности чаще партийные конференции.

Далее устав совершенствовался в процессе развития партии, но возможность расширения внутрипартийной демократии было ограничено требованиями конспирации, в связи с  гонениями со стороны действующей власти, а впоследствии условиями Гражданской войны. Но уже в 1920 году на девятой Всероссийской конференциии РКП(б) было отмечено, что

упрочение Советской власти создало благоприятные условия для развёртывания внутрипартийной демократии, укрепления единства партии и её дисциплины, борьбы с бюрократизмом, расширения внутрипартийной критики. Десятый съезд РКП(б) (1921) отметил, что «в военных условиях методы партийной работы... тяготели к системе боевых приказов...» и признал, что теперь «методами работы являются, прежде всего, методы широких обсуждений всех важнейших вопросов, дискуссии по ним, с полной свободой внутрипартийной критики, методы коллективной выработки общепартийных решений, пока по этим вопросам не принято общеобязательных партийных решений».

Но реализовать это практически, похоже, не очень удавалось. В партии нарастала критика подобного положения и И.В. Сталину приходилось вступать в серьёзные дискуссии, отстаивая действующую систему организации и функционирования партии. «Можно ли утверждать, что партия наша построена по типу армейскому? Ясно, что нельзя: ибо партия строится снизу, на началах добровольности, вне материальной зависимости от своего штаба, партией избранного; армия же строится, как известно, сверху, на началах принудительности, при полной материальной зависимости от штаба, никем не избранного, назначенного сверху». (Т. 5, ст. 131, ПСС-5) http://www.razumei.ru/files/others/pdf/Stalin_Sobranie_soch_tom5.pdf И несколько ранее: ... «штаб партии может руководить партией в целом лишь по линии экономических и политических интересов того класса, частицей которого является сама партия. Отсюда особый характер партийной дисциплины, строящейся в основном по линии метода убеждения, в отличие от дисциплины армейской, строящейся в основном по линии метода принуждения». (там же ст. 127).

Бросается в глаза, что эти утверждения несколько диссонируют с приведенными выше решениями десятого съезда РКП(б), а также и то, что на критику реально сложившейся ситуации И.В. Сталин отвечает чисто формальными признаками различия между партией и армией. И дело здесь естественно не в В.И. Сталине, он только озвучил, найдя соответствующие аргументы, общую позицию большинства в руководстве партии. В дальнейшем это большинство укрепило свои позиции в партии и дискуссии как таковые фактически полностью были  исключены из практики партийной жизни, а если и проводились, то чисто формально с публикацией только тех мнений, которые руководство считало допустимыми и, конечно же, без выявления уровня поддержки партийными массами той или иной позиции, т.е. без принятия решений низовыми партийными организациями по конкретным обсуждаемым вопросам. О расширении внутрипартийной демократии если и вспоминали, то тоже только ритуально, без каких-либо последствий для реальной партийной жизни.

И в настоящее время во всех левых партиях и организациях России при существующем в них уровне демократии фактическое управление ими осуществляют небольшие группы лиц из состава их руководства. И это обеспечивается именно нечёткостью, расплывчатостью уставов, их несоответствием целям этих организаций. Руководство этих организаций, как правило, требует безусловного исполнения принятых ими решений, ссылаясь на уставные нормы, но при этом забывает, что сами эти руководящие органы были избраны на условиях тех же уставов и, следовательно, исполнению подлежат не все их решения, а только те, которые не противоречат уставу. А насколько витиеваты бывают формулировки уставов можно убедиться на примере той же КПРФ - самой крупной левой партии России.

В настоящее время в Москве и Челябинской области одновременно существуют по два региональных партийных комитета КПРФ, одни избраны под покровительством Президиума ЦК КПРФ, а другие при поддержке большинства членов партии Москвы и Челябинской области соответственно, причём каждый считает, что именно их комитет избран на законных основаниях, а параллельный нет. Но если заглянем в Устав КПРФ, то увидим: п. «6.2. … Внеочередные Конференции могут быть созваны Комитетом регионального отделения КПРФ … по требованию Комитетов местных отделений КПРФ, входящих в состав соответствующего регионального отделения и объединяющих не менее одной трети членов КПРФ, состоящих на учёте в этом региональном отделении …». 

То есть, формально партийные массы могут что-то потребовать. Но даже если собрать подписи подавляющего большинства членов региональной организации в поддержку проведения внеочередной конференции, то и это не будет являться основанием для созыва такой конференции, для этого, в соответствии с уставом, необходимы именно требования (решения) соответствующих местных комитетов, которые под тем или иным предлогом могут быть и распущены. Но даже если эти решения и будут приняты, то и тогда эти конференции, согласно уставу, только «могут быть созваны» (а могут созванными и не быть) и только «Комитетом регионального отделения» безо всякой там самодеятельности. То есть всё отдаётся на откуп региональному комитету, который и сам по той или иной формальной причине может быть распущен вышестоящим партийным органом. И таких положений в уставе КПРФ предостаточно. Таким образом, при формальной демократичности фактическая власть в партии остается в руках небольшой группы лиц из высшего партийного руководства. И это не только в КПРФ, в той или иной форме подобное можно найти в уставах практически любой левой (да и не левой) организации.

Возьмем, например, «Левый Фронт». Он позиционирует себя как наиболее демократичная организация левого спектра. У него вообще нет устава как такового, он ограничивается «Организационными принципами Левого Фронта». Но если в них вчитаться, то обнаружим ту же доминирующую роль руководства организации над её рядовыми членами да плюс ещё и такую расплывчатость в принципах функционирования, что о какой-либо системе там вообще говорить трудно. Роль рядовых членов Левого Фронта сводится практически к роли группы поддержки руководящих органов (во всём остальном у них полная свобода действий в рамках платформы Левого Фронта), а все реальные полномочия (в том числе и властные) по текущим делам закреплены за самым высшим и соответственно самым узким органом – Исполкомом Фронта. Что же касается КПРФ, то сталинское утверждение о независимости партии от своего штаба давно позабыто. В настоящее время всё финансирование деятельности КПРФ идёт именно через её штаб (Президиум ЦК), а тот в свою очередь основную часть финансирования получает из рук действующей власти за голоса избирателей на думских и президентских выборах.

Шли годы и десятилетия, общество из полуграмотного превратилось в поголовно образованное, правительства освоили более тонкие методы управления обществом включающие как идеологические, так и экономическую заинтересованность отдельных общественных деятелей и даже целых слоёв населения, а общие принципы функционирования левых общественных организаций остались в основном в прежнем виде. То, что для организации, состоящей в основном из лиц малообразованных, такое положение, когда они выбирают из своего состава наиболее достойных и подготовленных людей и доверяют им руководство собой является естественным, это понятно. Но в настоящее время это означает только одно, что собрать на таких условиях вокруг себя можно только наименее подготовленную часть политически активного населения. Этим и объясняется малочисленность всех левых организаций, поскольку делить им приходится один и тот же политически активный, но малоподготовленный слой общества.

КПРФ является некоторым исключением по численности только потому, что она объявила себя наследницей КПСС и изначально получила львиную долю от этого слоя общества и соответственно в дальнейшем стала являться для него наиболее притягательной, как наиболее мощная организация левого спектра. Но ведь левые силы претендуют на лидерство в общественном развитии, на то, что они являются носителями самой современной и научно обоснованной теории развития общества, а это значит, что и состоять они должны из людей наиболее подготовленных в этой области. И неважно кто они: рабочие, инженеры, преподаватели, врачи, учёные – важно, чтобы они были способны на самостоятельное осмысление общественных процессов, а не заглядывали в рот руководству своих общественных организаций, важно, чтобы они являлись элементами коллективного разума. Только такие люди могут довести до основной массы трудящихся то, в чём суть их коренных интересов и организовать их на борьбу за них. Но такие люди стараются не вступать в уже существующие партии, во всяком случае, без перспектив быстрого вхождения в их руководство, поскольку их не устраивает роль слепых исполнителей чужой воли.

Этим во многом и объясняется раздробленность левого движения. Большинство граждан, имеющих определённую политическую подготовку и соответственно свои, хоть и левые, но в той или иной мере отличающиеся взгляды (как по программным, так и по организационным вопросам) от позиций уже существующих левых организаций, предпочитают не вступать в эти организации, а создавать свои собственные. Но создают они эти организации на тех же самых принципах и, став их руководителями,  получив определённые властные полномочия в своих организациях, они начинают насаждать в них именно свою точку зрения, забывая о том, что развитие чего бы то ни было, в том числе и организации, возможно только при наличии в ней единства и борьбы противоположностей. Это необходимое требование для любой развивающейся системы, без которого любое развитие прекращается.

Общественная организация левого толка (тем более с явно выраженной коммунистической направленностью) с концентрацией властных полномочий в её организационных центрах, в настоящее время является анахронизмом, пережитком прошлого, таким же атавизмом, как хвост для человека. Более того она принципиально неспособна к развитию в современных условиях, в условиях поголовной грамотности, когда хотя бы как-то политически подготовленные граждане, из которых собственно и должны состоять левые организации, не желают быть просто исполнителями чужой воли, отстранёнными от принятия активного участия в формировании стратегии и тактики её деятельности. Показательно, что на политических и экономических форумах в интернете можно обнаружить значительное количество участников с явно выраженными левыми взглядами, гораздо лучше знакомых с наследием классиков научного коммунизма, чем многие известные деятели левого движения, но явно не входящих ни в одну из действующих политических партий или организаций. И основная причина здесь вероятнее всего в том, что эти люди не видят возможности конструктивного общения в этих организациях, возможности быть услышанными, возможности влияния на тактику и стратегию этих организаций, на её повседневную деятельность, т.е. быть частичкой её коллективного разума.

Нередко можно услышать, что стремление сделать политическую карьеру это нормальное состояние молодых людей, связывающих свою жизнь с политикой, это дескать здоровые амбиции которые надо приветствовать, поскольку нам нужны молодые энергичные лидеры. Утверждение, мягко говоря, лукавое. С позиций коммунистического мировоззрения любые амбиции в принципе не могут считаться нормальным явлением. Амбиция (в переводе с латинского языка) – обострённое самолюбие, надменность, самовлюблённость, завышенная самооценка. Амбиции это стремление к доминированию и, по сути, отказ от равноправия членов организации, которое формально провозглашается уставами всех левых партий. Но фактически эти же уставы, концентрируя властные полномочия в руководящих органах стимулируют вхождение в них именно амбициозных представителей из своей среды, для которых политические убеждения зачастую стоят далеко не на первом месте.

Как гужевой транспорт не способен решить транспортные проблемы современной экономики, так и устаревшие системы строения и функционирования (уставы) левых партий и организаций не могут обеспечить достижения ими поставленных целей. Чтобы создать коллективный разум, который только и может объединить левое движение, необходимо иметь такой устав, который полностью исключал бы доминирование выборных органов над рядовыми членами (над организацией в целом). Такой устав, который обеспечивал бы постоянные дискуссии по всем и, в особенности, по первоочередным вопросам, с принятием по ним решений не руководством, а большинства членов организации, обеспечивая, таким образом, и максимальное единство действий при их исполнении. Такой устав, в котором была бы заложена простая и понятная всем система выявления этого мнения, чтобы никто не мог сомневаться в том, что это мнение именно большинства членов организации, а не отдельной группы руководителей. Но это вовсе не значит, что левому движению не нужны яркие лидеры. Лидеры нужны, но эти лидеры должны быть неформальными, занимающимися политикой не из карьерных соображений и использующими свои организации как трамплин для своих амбициозных планов и поэтому балансирующими между программными целями своей организации и своими личными интересами, а такие, которые занимаются политической деятельностью исключительно из прогрессивных левых (в пределе: коммунистических) убеждений.

Естественно, что левые организации в целом не могут состоять из каких-то идеальных людей, абсолютно без личных амбиций, без каких-то своих интересов (которые по большому счёту и приводят их в политику) и руководствующихся всегда исключительно текущими и перспективными целями своих организаций. Но уставы организаций должны обеспечивать такие организационное строение и систему функционирования, которые обеспечивали бы использование в её деятельности только тех качеств её членов, которые необходимы для достижения заявленных организацией целей. Устав - это механизм функционирования организации и, как любой механизм, он может соответствовать выбранной цели, а может и нет. В последнем случае цель, естественно, никогда достигнута быть не может. Проект устава левой организации, точнее даже наверно не проект, а только его набросок, позволяющий понять сам предлагаемый подход к строению и механизму её функционирования, можно посмотреть здесь (начало    http://bobrov-s.livejournal.com/8888.html ,  продолжение http://bobrov-s.livejournal.com/9184.html ) или здесь http://left.ru/2010/6/bobrov199.phtml .

С. Бобров.