Главный вопрос, стоящий в повестке глобальной политики – вопрос о том, куда пойдут дальше процессы, называемые в прессе «арабской весной»? Если на восток, то на какой – на Ближний или на Дальний, а может на Северо-Восток? Впрочем, судя по событиям в Сирии, общее направление  определяется. . .  А может ли «арабская весна» сделать заход на Запад? Сделать своеобразный латиноамериканский вираж? Для чего это может понадобиться? Например, для апробации существующих и выработки новых механизмов внутриполитической дестабилизации. Похожие прогнозы относительно направленности уже существуют. Например, в мае 2011 г. постоянный представитель Мексики в Совете Европы Лидия Мадеро заявила: «Арабская весна – мировое движение, которое будет иметь резонанс в Латинской Америке».

Стихотворение И. Бродского «Рождественский романс» заканчивается такими строками:

«как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево».

В нашем случае речь идет не о жизни, а о чем-то явно противоположном, но все остальное совпадает. Переформулируя, можно сказать так: «Арабская весна» качнется на Восток, качнувшись на Запад». Предпосылки для латиноамериканского виража  «арабской весны» есть, и ниже мы попытаемся взвесить если не все, то большинство «за» и «против» в отношении такого сценария.

Безусловно, если эти процессы «переплывут» Атлантику, то главным объектом или, точнее, полем их развития станет интеграционное объединение ALBA (Боливарианский альянс для народов Нашей Америки) в целом и Венесуэла в частности. Напомним, ALBA – группировка, созданная по инициативе Кубы и Венесуэлы в 2004 г. В настоящее время помимо этих двух стран в нее входят Боливия, Эквадор, Никарагуа и три маленьких островных карибских государства. ALBA объединяет государства, в которых у власти находятся левые силы, стремящиеся проводить независимую от США внешнюю политику. Во внутренней политике они стараются проводить программы, ориентированные на улучшение социально-экономического положения низших, беднейших слоев населения.

В последние три года в ALBA обнаружилась печальная тенденция – не проходит года, чтобы не произошло в той или иной форме государственного переворота или его попытки.

Первой, в сентябре 2008 г. оказалась на грани госпереворота Боливия. Экономически развитые восточные департаменты провели референдумы по автономии и готовились объявить политическую независимость от центральной власти. Власти, разумеется, не признали результатов референдума и объявили его незаконным. Автономия означала бы полный демонтаж сложившейся политической структуры и коллапс государства. В 2010 г. правительство приняло «мягкий» закон об автономиях, но оппозиция не была им удовлетворена. Тогда эскалации конфликта удалось избежать, но угроза повторения подобного сценария висит над Боливией до сих пор.

Во-вторых, в июне 2009 г. в Гондурасе произошел успешный госпереворот, в результате которого от власти был отстранен и насильственно депортирован из страны законно избранный президент Мануэль Селайа.

В-третьих, в сентябре 2010 г., в Эквадоре произошла неудавшаяся попытка госпереворота. Мятеж полицейских, фактически взявших в заложники президента Рафаэля Корреа,  удалось подавить. В противном случае полицейские, готовые к штурму президентского дворца, могли физически уничтожить президента. Кстати, в ходе переговоров с мятежниками Корреа был ранен.

2011 год еще не закончен...  Политическая осень обещает быть очень напряженной. Это и предвыборная ситуация в Венесуэле (положение становится очень неопределенной и напряженной из-за болезни У. Чавеса). И предвыборная кампания в Никарагуа, где оппозиция набирает силу. И очень сложная ситуация в Боливии, где непрерывный конфликт между основным профцентром СОВ может обостриться в любой момент.  

После начала военной операции НАТО в Ливии стало ясно, что именно Джамахирия является целью в Северной Африке. Может ли повториться «эффект домино» в ALBA? Естественно, история гораздо оригинальнее наших гипотез и метод аналогии не подходит для научных прогнозов, однако нельзя вместе с тем исключать проекции североафриканского сценария на Латинскую Америку. Как ни парадоксально, но одни и те же предпосылки говорят как в пользу гипотетического «эффекта домино» в ALBA, так и против. Дело в том, что страны ALBA очень взаимосвязаны. Именно эта взаимосвязь говорит как в пользу, так и против дестабилизационной волны в ALBA. В пользу – так как нарушение стабильности в одной стране непосредственно откликнется эхом в других. В случае с Гондурасом этого не произошло в полной мере ввиду как раз слабой включенности государства в блок (переворот сыграл немалую роль в обострении внешних и внутренних противоречий АЛБА и фактически положил конец его расширению). Против – потому что та взаимосвязь, которая имеет место в ALBA, предполагает высокий уровень солидарности и готовности помочь в трудную минуту. И это уже не раз проверялось на практике: незамедлительно созывались саммиты в поддержку конституционных правительств Боливии, Гондураса, Эквадора, разворачивалась международная информационная кампания и пр.

Одно остается несомненным. Если «арабская весна» перекинется на ALBA, то здесь главной целью станет Венесуэла, как в первом случае – Ливия. Венесуэла – это как бы латиноамериканская Ливия, с тем важнейшим отличием, что у нее более высокий международный вес. Напомним, что именно Венесуэла была инициатором создания ОПЕК в 1960 г. До прихода к власти Чавеса цены на нефть были гораздо ниже современного уровня – в среднем они колебались в районе 25 долларов за баррель. После стабилизации политической системы в 2003 году (напомним, что в апреле 2002 г. Венесуэла пережила провалившуюся попытку госпереворота, а затем мощную «хозяйскую» забастовку в нефтяной промышленности, принесшую государству убытки в половину ВВП) Чавес взял курс на повышение международных цен. Вообще, роль Венесуэлы в ОПЕК еще недостаточно изучена и ждет своего часа. Можно сказать, что Венесуэла – глобальный фактор высоких цен на нефть, особенно во взаимодействии с Ливией и Ираном (не отсюда ли скоординированный удар именно по этим странам и отношениям между ними, в частности санкции США против Венесуэлы за ее сотрудничество с Ираном?). Именно в этом главная причина возможной попытки дестабилизации в рамках ALBA как средство и путь дестабилизации в Венесуэле. Дополнительным бонусом станет газ Боливии и нефть Эквадора, но главный лот, который будет разыгран – безусловно, венесуэльская нефть. По последним данным, в долине реки Ориноко сконцентрированы самые крупные запасы углеводородов в мире (300 млрд баррелей, т. е. больше, чем у Саудовской Аравии, а по данным Геологической службы США – даже 585 млрд). Недавно ОПЕК признала, что сверхтяжелая нефть является не битумом, но полноценной нефтью, тем самым подтвердив претензии Венесуэлы на мировое лидерство в нефтяном рейтинге (что делает Венесуэлу лакомым куском для  транснационального капитала).  Вообще, нефть и газ – главный экономический ресурс и опора латиноамериканского «социализма ХХI века». Благодаря высоким ценам на углеводороды стали возможны большинство социальных программ, проводимых Венесуэлой. В нефти заключена не только сила, но и слабость Венесуэлы. Это – «ахиллесова пята» Боливарианской республики, удар по которой сделает уязвимой не только всю экономику и политическую систему самой Венесуэлы, но и проводимую ею внешнюю политику, ALBA и, в конечном счете, ОПЕК. Вот почему стратегической целью возможной дестабилизации в Латинской Америке может стать Венесуэла.

Общие предпосылки «арабской весны» в ALBA я бы разделил на внешнеполитические и внутриполитические. О последних отчасти сказано в предыдущем абзаце.

Главная внешнеполитическая угроза исходит, безусловно, от США. В последнее время заметно набирает силу «Чайная партия» - праворадикальное крыло республиканцев, которые, напомню, в настоящее время представлены большинством в Конгрессе. А ведь именно конгресс по конституции правомочен объявлять войну... Обращают на себя внимание две конференции, проведенные «Чайной партией», почти нескрываемо имеющие целью выработку стратегии дестабилизации в странах ALBA. Первая была проведена в Вашингтоне в ноябре 2010 г. под названием «Опасность в Андах: угрозы демократии, правам человека и межамериканской безопасности». Вторая прошла там же 26 мая 2011 года Тема – «Утраченная легитимность? Как «социализм  XXI века» подрывает демократию в Латинской Америке». Если правые радикалы будут усиливать свои позиции в стане республиканцев, то внешняя угроза для ALBA будет возрастать. Впрочем, вряд ли США решатся на прямую агрессию в отношении стран ALBA, поскольку это означало бы окончательное исчерпание международного и внутреннего кредита доверия, уже находящегося на грани после военных операций в Афганистане, Ираке, Ливии (стремление переложить ответственность на НАТО в последнем случае есть признак осознания этого факта).

Тем не менее, необходимая инфраструктура для  прямой агрессии существует. Я имею в виду военные базы США, которых на латиноамериканском континенте насчитывается около двадцати. При этом 13 из них расположены по периметру Венесуэлы. Семь баз США арендуют на территории Колумбии, также функционируют базы на принадлежащих Нидерландам островах Аруба и Кюрасао в непосредственной близости от Боливарианской республики.

Обращает на себя внимание тот факт, что последние конфликтные ситуации в Латинской Америке отмечены прямой причастностью военных баз США. Так, в марте 2008 г. произошел пограничный конфликт между Колумбией и Эквадором (так называемый кризис в Ангостуре). ВВС Колумбии атаковали лагерь колумбийских партизан ФАРК, расположенный на территории Эквадора. Кито счел это прямым нарушением государственного суверенитета. Конфликт был столь острым, что многие СМИ говорили о возможности начала войны. Так вот, по некоторым данным военная база США, расположенная в Манта, на территории Эквадора,  имела непосредственное отношение к операции колумбийских военных. Кстати, через полтора года – в ноябре 2009 г., – когда истек срок аренды, Р. Корреа принял решение о закрытии базы. Пентагон был очень недоволен, и ответная реакция последовала незамедлительно. Буквально через месяц США реанимировали IV военный флот, призванный контролировать Карибский бассейн и законсервированный в 1948 году. 

Второй случай – государственный переворот в Гондурасе. Самолет, на котором был депортирован из страны М. Селайа, поднялся с аэродрома, расположенного на территории американской военной базы Сото Кано. Кстати, незадолго до этого он высказывал идею о конверсии базы, в результате чего аэродром должен был выполнять исключительно гражданские рейсы.

Нельзя сказать, что в ALBA не осознают реальной внешнеполитической угрозы. Вообще, ALBA развивается в логике создания институтов и механизмов интеграции, альтернативных тем, которые были созданы под эгидой США. Сама ALBA, прежде чем переименоваться в июне 2009 г. в «альянс», называлась «Боливарианской альтернативой для Америк» и изначально создавалась как ответ на планы США образовать ALCA (Зона свободной торговли двух Америк).В мае 2011 г. в Боливии открыта Военная школа ALBA. Она призвана стать противовесом Школе Америк, созданной США в 1946 г. До 1984 г. школа функционировала на территории Панамы (потом в штате Джорджия, США), в 2001 г. была переименована в Институт Западного полушария по кооперации в сфере безопасности. Школа Америк – ведущий центр по подготовке военных, внедряемых в латиноамериканские армии вплоть до высшего командного состава. Многие выходцы из этой школы становились участниками государственных переворотов и вооруженных конфликтов в Латинской Америке.

Уже известна доктрина Школы ALBA – «Латинская Америка – для латиноамериканцев». И опять-таки эта доктрина – альтернатива общеизвестной доктрине Монро, выдвинутой аж в 1823 году. Ее содержание концентрированно выражается в «слогане» «Америка для американцев», который Х.Марти трактовал как «Америка для североамериканцев». К слову сказать, меня как латиноамериканиста всегда уязвляет, когда США называют Америкой. До Второй мировой войны США за рубежом называли Североамериканские соединенные штаты (САСШ). Нынешнее название вошло в обычай после войны и выражало уступку гегемонистским претензиям Вашингтона, так называемому панамериканизму. Поэтому называть США Америкой – значит подспудно соглашаться с тем, что США имеют право отождествлять себя со всей Америкой, а ведь Америка – это два континента и три исторических региона – Северная Америка, Центральная Америка и Южная Америка (две последние объединены названием «Латинская Америка).

Многие СМИ трактуют Школу ALBA как сугубо милитаристскую и даже потенциально агрессивную инициативу. Но это в первую очередь оборонительная мера, направленная на выработку ответных стратегий в случае внешней угрозы. Полное название школы – Школа обороны и суверенитета ALBA (Escuela de Defensa y Soberanнa del Alba). Более того, в словосочетании «военная школа» я бы делал акцент на втором слове. Это также и образовательная инициатива, которая даст возможность получить военное образование слоям населения, ранее лишенных этой возможности, – крестьянам и индейцам.

Также стоит сказать, что ALBA не одинока в этой инициативе. Оборонительная структура ALBA развивается параллельно структуре, создаваемой в рамках другого интеграционного объединения – Южноамериканского союза (UNASUR), основанного в декабре 2008 г. и объединяющего 12 государств региона. Через несколько месяцев - в марте 2009 г. - UNASUR создает Совет обороны. По примеру UNASUR на VII саммите ALBA в октябре 2009 г.  У. Чавес выдвинул идею создать аналогичный орган – Совет обороны ALBA, но боливийский президент предложил вместо этого Военную школу – план, который удалось реализовать через полтора года. Более того, в рамках UNASUR одновременно со Школой ALBA – в мае 2011 г. – о чем практически не пишут даже латиноамериканские СМИ, – в Буэнос-Айресе создан сходный орган – Центр стратегических исследований  по обороне (CEED). Видимо, он будет функционировать в формате научно-исследовательского центра, своеобразного think-tank. Если он станет скорее теоретическим центром, то Школа ALBA будет выполнять практические функции. Об их дальнейшей координации нигде не говорится, но, по всей видимости, это вполне логично и самоочевидно.

Стоит сказать отдельно о роли UNASUR в безопасности ALBA. У ALBA в лице UNASUR есть мощнейшая и надежнейшая «подушка безопасности». Ту роль, которую не смог в достаточной мере сыграть Африканский союз в отношении Ливии, может сыграть UNASUR в отношении Венесуэлы и других стран в случае возможного обострения ситуации. Прецедентов международной поддержки со стороны UNASUR уже достаточно. Практически в каждой сложной ситуации страны ALBA находили солидарность у UNASUR: это и кризис в Ангостуре, когда Южноамериканский союз поддержал Эквадор, и госпереворот в Гондурасе, осужденный союзом, и попытка переворота в том же Эквадоре, также осужденная UNASUR. Можно сказать, что в случае дестабилизации каждое государство ALBA может рассчитывать на поддержку Союза, а это является серьезным фактором сдерживания сил, заинтересованных в дестабилизации.

Дополнительной «подушкой безопасности» могло бы стать и Содружество латиноамериканских и карибских государств (CELAC), создаваемое как альтернатива проводящей линию США Организации американских государств (ОАГ) – важнейшего политического института в Западном полушарии (своеобразной американской ООН). Учредительный саммит нового объединения должен был состояться в начале июля в Каракасе, но по причине болезни У. Чавеса перенесен на неопределенный срок. Поэтому пока ALBA лишена еще одного фактора стабильности и гаранта безопасности. Нельзя исключать, что этим попытаются воспользоваться враждебные ALBA силы.

Уязвимость альянса ALBA еще и в том, что фактически остановилось его дальнейшее расширение. У альянса нет новых прямых союзников, только косвенные – такие как UNASUR, CELAC. За последние два года ни одно государство не изъявило желания присоединиться к блоку. В то время как до этого не проходило и года, чтобы кто-то не присоединился. ALBA основан в 2004 г., в 2006 г. его членом стала Боливия, в 2007 – Никарагуа, в 2008 – Гондурас и Доминика, в 2009 – Эквадор, Антигуа и Барбуда и Сент-Винсент и Гренадины. Потом – стоп. Рубиконом послужил государственный переворот в Гондурасе. Это следствие – блокирование расширение блока – было столь очевидным и логичным, что можно сказать что это была одна из главных международных функций переворота в Гондурасе. Когда к власти в том же июне 2009 г. пришел кандидат от ФМЛН Маурисьо Фунес, предполагалось, что к блоку мог бы присоединиться Сальвадор, но никаких шагов по сближению с альянсом так и не предпринято. Потенциальным кандидатом на вступление можно было бы считать Перу после избрания президентом Ульянта Умалу. Но последний всячески отмежевывается от боливарианской интеграции и, судя по его высказываниям, присоединение Перу к альянсу маловероятно. Своим ближайшими союзниками Умала видит Андское сообщество наций (одного из политических соперников ALBA) и UNASUR. Кроме того, на прямой вопрос – являетесь ли вы левым – Умала отвечает уклончиво, называя себя народным президентом, представителем тех, кто «снизу». Так что, возможно, Умала пойдет по стопам Фунеса. Кроме того, обозначилась тенденция объединения латиноамериканских правых. Так, в апреле 2011 г. создан Тихоокеанский альянс Мексики, Колумбии, Перу и Чили, который можно рассматривать как правую альтернативу ALBA и весомый противовес UNASUR. Так что и в плане международного окружения Боливарианского альянса не все идет гладко.

В плане приобретения новых косвенных союзников ALBA стоит отметить тесное взаимодействие между Венесуэлой и Бразилией. В начале июня 2011 г. Чавес побывал в Бразилии, где был подписан контракт о строительстве судостроительного завода под брэндом “ALBA”. Так, Бразилия дала согласие на выделение кредита в размере 637 миллионов долларов на его строительство. Это первый случай, когда в инициативах АЛБА принимает финансовое участие страна, не являющаяся его членом. Пока декларируются сугубо гражданские цели будущего предприятия, но я не исключаю, что судоверфь станет площадкой для строительства военного флота как альтернативы IV флоту США.

Завершая обзор внешнеполитических угроз и противовесов ALBA, отмечу, что сценарий прямого внешнего вмешательства представляется все-таки маловероятным. Внутриполитические риски и вызовы, стоящие перед странами альянса, представляют бОльшую опасность, несмотря на то, что они не столь очевидны и широкой общественности малоизвестны. Главная угроза – раскол общества в странах ALBA. Одним из показателей, которым возможно проиллюстрировать этот раскол, – уровень поддержки президентов. В мае 2011 г., по данным проправительственного социологического агентства Grupo de Investigaciуn Social Siglo XXI (GISXXI), популярность президента У. Чавеса в Венесуэле составила 53,3%. Популярность эквадорского лидера Р. Корреа по данным Cedatos-Gallup в то же время составляла 54%. В Никарагуа, по данным агентства M&R, Даниэля Ортегу поддерживает 45,1% (октябрь 2010 г.). Самый низкий уровень поддержки у Эво Моралеса в Боливии – по опросам газеты La Razуn, 38%. Нужно учитывать, что социологические замеры относятся к довольно сомнительной разновидности статистики. В среде социологов бытует шутка: существует несколько степеней лжи – ложь во благо, безобидная ложь, наглая ложь, вопиющая ложь и, наконец, статистика. Например, как коррелирует уровень популярности по данным разных агентств? Согласно другому исследованию, если бы президентские выборы состоялись в мае 2011 г., 61% избирателей проголосовали бы за переизбрание У. Чавеса и лишь 15% отдали бы голоса за кандидата оппозиции. Безусловно, подобные опросы не дают реальной картины, это лишь приблизительный замер, но сам порядок цифр говорит о многом. 

Но, помимо социологически фиксируемого, в странах ALBA есть и раскол, фиксируемый более точной наукой – географией. Здесь очень сильны центробежные, в том числе сепаратистские, тенденции. Сценарий «балканизации» по крайней мере этой части Латинской Америки в настоящее время довольно вероятен. Похоже, что это становится общемировой тенденцией. В Ливии говорят о сепаратизме Бенгази. В результате недавнего разделения Судана фактическую независимость получил район, где сконцентрированы нефтяные богатства. «Успешно» закончился референдум об автономии промышленно развитой Фландрии от Валлонии, в результате разногласий между ними Бельгия более года живет без правительства и может вообще прекратить существование как государство. Список можно продолжить. Не обходит эта тенденция и Латинскую Америку в целом и Боливарианский альянс в частности.

В Бразилии о независимости давно мечтает часть правой оппозиции в самом промышленно развитом штате Сан Паулу.

В Боливии уже на протяжении нескольких лет пять из девяти департаментов, у руководства которыми стоят правые партии,  стремятся к полной автономии и фактической организации собственного государства. Именно это стало причиной конфликта в 2008 г., когда Боливия стояла на грани государственного переворота. Эти пять богатых газом департаментов – так называемый «полумесяц» –  наиболее развиты в экономическом плане, в них проживает 58% населения. Стремясь к обособлению, они рассчитывают «свободно» распоряжаться природными богатствами (в Санта Крусе – нефтью, в департаменте Тариха – газом) и иметь привилегированный статус.

В Эквадоре опорой сепаратистских сил до последнего времени был тоже самый населенный и развитый департамент – Гуаякиль, управляемый оппозиционным правительству Корреа губернатором. Но в мае этого года появилось очень тревожное для властей явление – угроза «индейского сепаратизма». Недавно в Эквадоре прошел референдум по 10 вопросам. Все штаты Амазонии, в которых проживает индейское население, проголосовали против инициатив правительства. Когда результаты были объявлены, лидеры индейских организаций предложили, чтобы принятые на референдуме решения не имели силы в тех провинциях, которые проголосовали против их принятия. Это предложение удалось замять, но сам факт его появления – очень тревожен. Сейчас правительство начинает проводить в штатах Амазонии масштабные социальные программы, чтобы снизить уровень недовольства и погасить стремление к сепаратизму.

В Венесуэле угроза сепаратизма существует в северо-западном штате Сулия, где губернатором является оппозиционер. Это самый богатый нефтью штат (около 80% добываемой нефти) и важнейший сельскохозяйственный регион. В 2008 г. У. Чавес сказал: «Сулия – это земля нефти, земля веселого и беззаботного народа. Но необходимо помнить, что за природной красотой, за культурным и историческим разнообразием скрывается эпицентр сепаратистского плана против Венесуэлы, и этот план распространяется сейчас на другие штаты». Призывы к автономии раздаются непрерывно, оппозиция уже давно избрала лозунг «Собственный путь! Сулия – для Нас!».

В чем состоит суть сепаратизма как глобального явления? Глобальный империализм путем поощрения и стимулирования сепаратистских тенденций в различных странах старается политически обезопасить себя, создать зоны безопасности для проживания транснациональной экономической и политической элиты, размещения вооруженных сил и т. д. Например, в Косове путем признания «независимости» получили государственное прикрытие и официальный статус военные базы НАТО. Можно протестовать против военных баз, но как протестовать против самостоятельного государства? Это уже посягательство на суверенитет, на государственный строй, а, значит, противозаконно и преступно. В Боливии государственный статус хотят получить владельцы ТНК, владеющие газовыми месторождениями, а также аграрии, производящие трансгенную сою, в Эквадоре и Венесуэле – собственники нефтепромыслов, в Бразилии – автомобильных и агропромышленных ТНК и т. д. Это классовый конфликт, который умело переводится в русло национального (в Боливии, например,– противостояния белого населения с индейцами и метисами) или псевдонационального, чтобы скрыть его истинную природу.  Предполагается создать островки благополучия в глобальном море нищеты и голода. В этих политически «независимых» и юридически оформленных как «государства» анклавах будут жить-поживать, добра наживать представители мировой транснациональной элиты разного происхождения, а вокруг них в море нищеты будут тонуть их бывшие соотечественники. Таким образом, современный сепаратизм – процесс формирования и консолидации транснациональной буржуазии, попытка скрыть за маской государственности свою классовую принадлежность. Формирование новых государств в результате сепаратизма – это перевод в состояние де-юре идущего де-факто разложения национального государства и формирования государств нового типа – органов власти транснациональной финансовой олигархии.

Сепаратистские процессы в Латинской Америке стимулируются крупномасштабной поддержкой со стороны США правых оппозиционеров, в том числе выступающих под флагом провинциального «суверенитета». Эта поддержка оказывается, в частности, через USAID (Агентство Соединенных Штатов по международному развитию). В Боливию через посольство США за 2005-2008 гг. на поддержку оппозиции было переведено около 120 миллионов долларов, оппозиции Эквадора в 2010 г. – 38 миллионов, венесуэльской оппозиции в 2010 г. – 57 миллионов.

Отделение по типу Косова – программа-максимум сепаратизма, но не менее – а в условиях Латинской Америки и более – вероятно использование его для устранения прогрессивных правительств левой и левоцентристской ориентации –  Венесуэлы, Боливии, Никарагуа, Эквадора, Бразилии.  

Сепаратизм в странах ALBA – это тот спящий вулкан, который может проснуться (или его разбудят) в любую минуту. Отсюда исходит одна из реальных угроз правительствам ALBA и других стран региона. И возможно, что если будет реализован план «боливарианской осени» или «боливарианской зимы» (по примеру «арабской весны»), то ставка будет делаться именно на внутриполитические силы, стремящиеся к сепаратизму.

P.S. Перефразируя известную поговорку, можно сказать: «Исследователь предполагает, а история располагает». Остается надеяться (точнее, быть уверенным), что ни одна из тревог и ни один из прогнозов, высказанных в настоящей статье, не найдут реального воплощения, и история окажется умнее автора и сможет избежать развития событий по худшему сценарию. Надо верить, что у альтернативы – интервенция или сепаратизм – есть оптимистичное «третье», которое дано вопреки законам формальной логики.