НБ. Антон Бернгардтович, знаю как вы не любите истасканные фразы, но если гора не идет к Магомету . . . Мы все ждали от вас какого-то выступления на тему президентских выборов, сиквела вашей известной статьи 2004 года. Выборы уже на носу, а вы молчок. Поэтому от имени Московской редакции бурцев.ру задам вам наболевший вопрос. За кого вы будете голосовать в этот раз?

АБ. Мой первый выбор - Прохоров Михаил Дмитриевич.

НБ. Ничего себе... Так вы будете голосовать за акулу русского капитализма, за политическую власть монополистического капитала?

АБ. Ну, да, как во всех цивилизованных странах. Там же везде власть акул.

НБ. А как же теория меньшего зла? Или теперь Прохоров меньшее зло? Будьте любезны объяснить?

АБ. Восемь лет назад я писал, что «Путин начинает создавать государство, необходимое для самоопределения и организации буржуазии как национального класса». Наша крупная буржуазия самоопределилась. Она не хочет иметь ничего общего сo скандинавской, японской, социал-демократической и тому подобными компромиссными изводами западного капитализма. Впрочем и от них уже почти ничего не осталось. Путин с его популизмом этой буржуазии уже поперек горла. Это раз. У этих ребят руки чешутся, когда они видят как их конкуренты на Западе, извините за выражение, поставили раком своих рабочих и т. н. «средний класс». Понимаете, «мировой кризис капитализма» это замечательная вещь для класса, у которого в руках экономическая и политическая власть. Ведь растет конкуренция между рабочими. Они готовы работать больше за меньшую зарплату. Их легче запугать потерей работы, если начнут вольнодумничать. В Европе 20 процентов безработицы, 40 процентов среди молодежи. И при этом никаких призраков коммунизма на горизонте. Все эти «обще - национальные забастовки» производят один пшик. Пока. В США стремительно сокращается численность «среднего класса» – жировой прослойки, буфера, который гасит классовую борьбу снизу. То немногое, что осталось от профдвижения, трещит по швам. А у нас, хотя рабочее движение отсутствует, капиталисты не могут использовать кризис на полную катушку. Им не дает это сделать путинское «социально-ориентированное» государство. Оно смягчает классовые антагонизмы. А я бы хотел, чтобы они обострились. Поэтому я буду голосовать за Михаила Дмитриевича, за классовую борьбу.

НБ. А вы не боитесь, что Прохоровы сдадут страну Западу?

АБ. Спасибо за вопрос. Это как раз второе, что я хотел сказать. Зачем же Прохоровым сдавать страну? Посудите сами. Кто они такие без российского государства? Бомжи с мешками денег, которые может отобрать первый встречный. Капиталисту нужна «Родина». У богатейшей еврейской буржуазии ее не было до войны. И что из этого вышло? Обобрали до нитки, и это еще кому повезло. Теперь у них есть свое государство, да еще с ядерным оружием. Спросите у Гусинского и Невзлина, пригодился им Израиль? Нет, Прохоровым свое государство позарез нужно. Мускулистое государство, с острыми клыками, как у Прохорова, способное порвать внешних и внутренних врагов. Но только свое, а не государство чиновников, которые, если захотят, и Прохорова могут опустить в пролетарии.

На днях говорил я с одной знакомой, ностальгирующей по СССР. - Правы вы были, говорит, что «с грязной водой выбросили и ребенка». -Да, не прав я был, отвечаю, выбросили ребенка, а грязную воду оставили. Грязная вода — это власть госбюрократии, не имеющей над собой власть производительного класса. В СССР это была парт- и госбюрократия, стоящая над рабочим классом. Сейчас она стоит и над капиталистами.

Что такое наша госбюрократия? Это шпана бесхозная. Своровал — деньги в офшор. Спалился — на этот случай уже и домишко в Испании или Флориде куплен. Жена с детишками в Лондоне, родители на Кипре. Все свое ношу с собой. Под Вашингтоном, говорят, уже целые поселения есть из бывших старших офицеров советских спецслужб, армии и флота. Очень неплохо устроились. Госбюрократия, у которой нет хозяина, это факир на час. И на крючке у тех, где деньги спрятала. А Прохоровым надо, чтоб все было «по закону», по их закону, чтобы государство защищало их собственность, а не перераспределяло ее в пользу той или иной чиновной группы. Поэтому каждые выборы начинается мандраж — грядет новое перераспределение.

НБ. Но ведь эта «бесхозная шпана», как вы выразились, перераспределяет богатство в пользу «социального государства». Прохоров собирается ввести 60-часовой рабочий день как при царе, а Путин с Медведевым все-таки заботятся о повышении рождаемости. Это большая разница. Разве нет?

АБ. А я за 60-часовой рабочий день Прохорова расцеловать готов. Потому что эта и другие меры, которые он в своей программе обещает, означает резкий рост интенсивности эксплуатации труда. И, кстати, 60-десяти, даже 80-десяти часовой рабочий день уже существует на Западе, он только по-другому там называется — сверхурочные или работа на двух-трех работах, включая выходные. Только, ради бога, не торопитесь записывать меня в стороники социального дарвинизма. Суверенная, то есть бесхозная госбюрократия смягчает классовые антагонизмы, до поры до времени, пока есть возможность делать это за счет газо-нефтяной ренты. А Прохоровы в Кремле доведут этот антагонизм до белого каления. Они спустят жирок «креативному классу» и хорошенько прочистят мозги простым рабочим. Вы только посмотрите, какой разврат царит в «активе» нашего рабочего класса. Вот недавно был митинг в Нижнем Тагиле. Я цитирую.

Рабочие говорили о том, что они готовы и дальше проводить гражданские акции, «чтобы показать что и у рабочего класса есть своя позиция и свой голос, что за Москвой тоже есть жизнь, что людям надо дать спокойно работать и жить в своих семьях без потрясений и революций».

Нет, как вам это нравится?! Оказывается «и у рабочего класса есть своя позиция и свой голос»! Вы чувствуете сколько самоунижения, сознания своей человеческой второсортности в голосе этого пролетарского жлоба? Это не только для Путина и Болотной говорится. Рабочая аристократия индустриально-промышленного комплекса говорит это своему классу. «Без потрясений и революций»! За 70 лет «советской власти» рабочий класс склонировали так, что и после 20 лет капитализма он как попугай повторяет за Столыпиным, Зюгановым и Медведевым-- «без потрясений и революций»! Так вот пусть этот рабочий класс поучит Его Величество Капитал. Его исторический папа, так сказать. Уверен, что результаты будут блестящими – ребенок встанет на свои ноги, будет шлепатся на свою попку, заговорит на своем языке, у него прорежутся острые зубки... Клыкастый капитал порождает и клыкастый пролетариат. А Прохоров мужик клыкастый, за свое порвет на куски. Значит и рабочих таких воспитает, что его порвать смогут. А другого выхода у них не будет.

У кандидатуры Прохорова есть еще одно достоинство – его сестрица Ирина Дмитриевна.

Она - хозяйка Нового литературного обозрения. Это такая машинка что ли для импорта и одомашнивания западных подходов к литературе, искусству и культуре в целом. Машинка весьма важная, поскольку мировоззренческие основы нашей гуманитарной интеллигенции, хотя и вполне реакционные, но с точки зрения потребностей современного капитализма, имеют один существенный недостаток. За исключением особо продвинутых особей, «новой интеллигенции», она продолжает упрямо цепляться за пережитки добуржуазного сознания – «духовность» , «интеллигентность», всевозможные метафизические туманности. Повторяю, все это исключительно лояльно к новым хозяевам жизни, но не то, что нужно. А нужно переформатирование всей основы русской и советской культуры, в первую очередь классической литературы. Создавалась она людьми далекими от буржуазной ментальности, недаром Толстого на Западе называли дедушкой большевиков. Но до сих пор находится в основе среднего и высшего гуманитарного образования, то есть остается некой матрицей, как сейчас выражаются, воспитания чувств совсем неуместных для современного капитализма. Кое-что в противовес было предпринято—Сорокин, Пелевин, постмодернистские заморочки разные, просто трэш. Но такую махину кустарщиной не одолеть. Здесь нужен радикальный подход и системные усилия на высшем государственном уровне. Если братец станет президентом, Ирина Дмитриевна вполне реально могла бы занять кресло министра культуры, а то и образования. Это было бы нечто вроде второго батыева нашествия, только с Запада. Оттуда за ней пришел бы целый сонм славистов, «транзитологов» и всевозможных советников по нормализации русской культуры. Это в свою очередь хорошо бы прочистило мозги нашей массовой интеллигенци. Илья Иоффе хорошо назвал ее новой разночинной. Но в отличие от прежней у нее пока нет своего классового сознания. Она какая-то дурная еще, без царя в голове.

НБ. Это вы о той, что с Кургиняном тусовалась на Воробьевых или с Немцовым и Навальным?

АБ. И те и другие. Этот слой трудовой интеллигенции когда-то генерировал и распространял передовую идеологию, из него выходили организаторы политической борьбы. Сейчас он в состоянии такого же политического маразма как и рабочие Нижнего Тагила. В этом смысле показательны последние телодвижения этого слоя. Одни не нашли ничего лучше как собраться вокруг карикатурного Кургиняна, этого прожженного агента влияния Ликуда и американских неоконов. Другие — дружными колоннами устремились за одиозными личностями, прямо из нафталина 90х, и не менее карикатурным Навальным. Это же говорит о полной политической прострации наемных работников. Дальше падать некуда. С такого дна можно только подниматься, и это единственное, что вселяет надежду.

НБ. На дно как таковое я бы не надеялась. Где же все-таки выход.

АБ. Выход лежит в ясном понимании того, что современная политика в самом широком смысле, то есть то, против чего все эти люди собирались в Нижнем Тагиле, на Воробьевых и Проспекте Сахарова, основана на их разъединенности, и что подлинная, или неотчужденная от них политика сводится к преодолению этой разъединенности через практически-критический процесс воспроизводства общества на основе прямой власти производителей.

НБ. А на простой русский нельзя перевести? Хотя бы в ради «ясного понимания» заинтересованных масс.

АБ. Если попросту, то работники собравшиеся вокруг своих политических карикатур на трех митингах, о которых мы говорили, должны понять, что они нужны друг другу и не могут разойтись в разные стороны. Кстати, мы говорим не о «массах». «Массы» как нечто аморфное, неорганизованное политической волей, идеями, общими интересами - это идеологический мираж, созданный правящими классами и авангардной интеллигенцией. Все мы изначально организованы общественным производством. И эта организация фундаментальнее, прочнее любой другой. Это главное, что определяет отношения между нами. Но не прямо, потому что мы, как наемные работники, не имеем власти над производством. Поэтому мы не можем «держать совет» друг с другом как нам работать и для чего. Университетский профессор и хлебороб, шахтер и врач. Они же нужны друг другу как работники необходимые для воспроизводства жизни. Почему же они не могут решать между собой, в каком направлении жить? С одной стороны, они нераздельно связаны, а с другой, политической стороны, между ними никакой связи нет. И вместо того, чтобы держать между собой совет, они плетутся к своим политическим карикатурам как к каким-то языческим идолам. Это же абсурд.

Но я верю, что в истории есть свой закон сохранения энергии. И что политическое творчество русских рабочих и работниц 905-го и 17-го не могло исчезнуть без следа. Власть Советов - государства производителей, держащих совет между собой, это не фантастика, не утопия без материальной базы и прецедента в истории. Первые эскизы этого государства уже были начертаны нашими предками. Нам предстоит построить его... или продолжать молиться на карикатуры нашей разобщенности.