На тему «глобального кризиса капитализма» уже пролиты тонны чернил авторами самых различных взглядов и направлений - от «Файнэншл Таймс» и до лево радикалов. Разнясь во всем, что касается причин, последствий и путей выхода из кризиса, придерживающиеся полярных идеологий авторы и публицисты сходятся в одном: «кризис» грозит положить конец капитализму, по крайней мере, в том виде, в каком мы его знаем.

Нет сомнений в том, что в период между 2008 и 2009 капиталистическая система в Европе и США пережила тяжелый удар, потрясший основы её финансовой системы и грозивший обанкротить её «ведущие сектора».

Тем не менее, я берусь утверждать что «кризис капитализма» как таковой был преодолен и превращен в «кризис труда». Финансовый капитал, главный детонатор кризиса, сумел восстановиться, капиталистический класс в целом усилился и, что особенно важно, он сумел использовать созданные в ходе «кризиса» политические, социальные и идеологические условия для дальнейшей консолидации и укрепления своего господства и для усиления эксплуатации остального общества.

Иными словами, «кризис капитала» был конвертирован в стратегическое преимущество. «Кризис» стал мощнейшим ресурсом для продвижения наиболее фундаментальных интересов капитала: увеличения прибылей, консолидации капиталистической власти, роста концентрации собственности, углубления неравенства между капиталом и трудом, а также создания огромных резервов рабочей силы, что опять же послужило дальнейшему росту прибыльности вложения капиталов.

Помимо этого, само понятие глобального кризиса капитализма вовсе не однородно. Оно не учитывает существенных различий между странами, классами и возрастными когортами.

Тезис глобального кризиса: экономический и социальный взгляд

Сторонники теории глобального кризиса утверждают, что, начиная с 2007 года, мировая капиталистическая система вошла в состояние коллапса, и шансы на её восстановление выглядят призрачными. Они приводят в качестве довода застой и продолжающуюся рецессию в Северной Америке и Еврозоне, нулевой и даже негативный рост ВВП ведущих капстран. Эти доводы подтверждаются данными о небывало высокой безработице в обоих регионах. Более того, нам часто напоминают, что официальная статистика заметно преуменьшает истинный процент безработных, т.к. не учитывает частично занятых и тех, кто давно потерял надежду найти работу. Теория «кризиса» подтверждается примерами миллионов домовладельцев, выселенных из своих домов банками за долги по ипотеке, резким увеличением числа бедняков и нищих, сокращением зарплат и ликвидацией многих социальных услуг. «Кризис» также ассоциируется с волной банкротств малых и средних бизнесов, региональных банков.

Глобальный кризис: потеря легитимности

Многие критики, в особенности из финансовой прессы, пишут о «кризисе легитимности капитализма», приводя результаты опросов, демонстрирующих резкий рост сомневающихся в справедливости капиталистической системы, недовольство растущим неравенством и изуверскими правилами, по которым ведущие банки, пользуясь своими размерами («слишком большой, чтобы упасть»), грабят казначейство, изымая средства из социальных программ.

В итоге сторонники теории «Глобального кризиса капитализма» достаточно веско аргументируют свою позицию, демонстрируя глубокое и всепроникающее разрушительное воздействие капиталистической системы на жизнь подавляющего большинства человечества.

Проблема в том, что «кризис человечества» (точнее, кризис наемного труда) вовсе не есть то же самое, что кризис капиталистической системы. На самом деле, как мы покажем ниже, растущие социальные невзгоды, падение доходов и занятости, стали важнейшим фактором, способствовавшим быстрому и повсеместному восстановлению прибылей большинства крупнейших корпораций.

Помимо этого, теория «глобального кризиса» объединяет и смешивает различные экономики, страны, классы и возрастные группы, между которыми существуют резкие экономические и социальные различия.

Глобальный кризис или неравномерное развитие?

Глупо говорить о «глобальном кризисе» когда некоторые крупнейшие экономики мира вообще практически не испытали спада, а другие быстро восстановились и вышли на прежние уровни роста. Китай и Индия не столкнулись даже с умеренной рецессией. Даже в самые плохие годы для США и ЕС азиатские гиганты прирастали ежегодно по 8%. Латиноамериканские экономики, в особенности агроминеральные экспортеры (Бразилия, Аргентина, Чили), а также азиатские страны с диверсифицированными рынками на некоторое время (2009) притормозили, но затем набрали приличные темпы роста (3%-7%) в период между 2010-12 годами.

Обобщая экономические данные по Еврозоне в целом, сторонники теории глобального кризиса упускают из вида огромные различия в экономических показателях, существующие в пределах зоны. В то время как Южная Европа с 2008 года погрязла в глубокой и устойчивой депрессии, выхода из которой в обозримом будущем не видно, германский экспорт в 2011 году установил рекорд в триллион евро, а торговый профицит Германии достиг 158 миллиардов евро, превысив профицит 2010 года, равнявшийся 155 миллиардов евро (BBC News, 8 февраля 2012).

В то время как общий уровень европейской безработицы достигает 10.4%, внутренние различия опровергают всякие утверждения о «глобальном кризисе». Безработица в Голландии равна 4.9%, в Австрии – 4.1%, в Германии – 5.5%, при этом работодатели жалуются на острую нехватку высококвалифицированной рабочей силы в ключевых секторах роста. С другой стороны, в эксплуатируемой южной Европе безработица достигла уровня великой депрессии – в Греции 21%, в Испании 22.9%, в Ирландии 14.5% и в Португалии 13.6% (ФТ 19.1.2012, стр.7). Иными словами, «кризис» не оказывает отрицательного влияния на некоторые страны. Мало того, эти страны в значительной мере выигрывают от господства своих рынков и от своего технологического и финансового превосходства над зависимыми, долговыми и отсталыми экономиками. Разговоры о «глобальном кризисе» скрывают эксплуататорский характер общественных отношений, обуславливающий «восстановление» и рост элитных экономик за счет слабых, зависимых стран. Помимо этого, теоретики глобального кризиса ошибочно ставят в один ряд кризисные, финансово-спекулятивные экономики (США, Англия) и динамичные, производительные, экспортно ориентированные страны, такие как Германия и Китай.

Вторая проблема тезиса о «глобальном кризисе» состоит в том, что он не учитывает глубокие внутренние различия между возрастными когортами. В некоторых европейских странах безработица среди молодежи (16-25) варьируется в пределах от 30% до 50% (Испания 48.7%, Греция 47.2%, Словакия 35.6%, Италия 31%, Португалия 30.8% и Ирландия 29%), в то время как в Германии, Австрии и Голландии безработица среди молодежи составляет соответственно 7.8%, 8.2% и 8.6% (ФТ 1.2.12, стр.2). Эти различия позволяют понять, почему не существует «глобального молодежного движения» «возмущенных» и «оккупантов». Пятикратные различия между безработной молодежью не способствуют росту «международной» солидарности. Концентрация цифр высокой молодежной безработицы объясняет неравномерное развитие массовых уличных протестов, львиная доля которых проходит в южной Европе. Она также объясняет, почему северное евро-американское «антиглобалисткое» движение представляет собой безжизненный форум, занимающийся академической болтовней о «кризисе глобального капитализма», и бессилие «социальных форумов», неспособных привлечь миллионы безработных молодых людей с юга Европы. Последних больше привлекает прямое действие. Глобальные теоретики упускают из вида специфический способ, которым массы безработной молодежи эксплуатируются в своих зависимых, погрязших в долгах странах. Они игнорируют особый характер угнетения этой молодежи со стороны лево-центристских и правых капиталистических партий. Контраст стал особенно бросаться в глаза зимой 2012 года. От греческих рабочих требуют согласиться на 20% сокращение минимальной оплаты труда, в то время как германские рабочие требуют 6% прибавки.

«Кризис» капитализма в конкретных регионах по разному влияет на различные сектора общества, его расовые, возрастные и классовые группы. Уровень безработицы среди молодежи и старших работников варьируется очень сильно: в Италии отношение составляет 3.1/1, в Греции – 2.5/1, в Португалии – 2.3/1, в Испании – 2.1/1 и в Бельгии – 2.9/1. В Германии оно равняется 1.5/1 (ФТ 1.2.2012). Из-за высокой безработицы среди молодежи последняя более склонна к акциям прямого действия «против системы», в то время как работники старшего возраста, имеющие высокий уровень оплаты и страхования по безработице, больше полагаются на избирательную урну и участие в забастовках с ограниченными требованиями, касающимися зарплаты и условий труда. Высокая концентрация безработных среди молодежи означает, что она составляет ядро для продолжительного действия. Но это также означает и то, что молодые могут достичь лишь ограниченной поддержки со стороны возрастных работников, среди которых безработица значительно ниже.

Однако верно также и то, что огромные массы безработной молодежи являются прекрасным оружием в руках работодателей, которые могут угрожать работникам старшего возраста в любой момент сменить их на молодых. Сегодня капиталисты постоянно используют безработных для снижения зарплат и социальных выплат, для усиления эксплуатации (называя это «повышением производительности») и повышения прибылей. Высокая безработица не есть только лишь индикатор «кризиса капитализма». Она, в ряду других факторов, послужила увеличению прибылей, расширению пропасти общественного неравенства, аккумуляции доходов в руках немногих и бешеному росту потребления среди капиталистического класса: продажи супердорогих автомобилей и часов переживают настоящий бум.

Классовый кризис: контраргументы

Существует большое количество данных, опровергающих утверждения теоретиков «глобального кризиса капитализма». Недавнее исследование пришло к выводу: «Доля прибылей американских корпораций в ВВП США сегодня выше, чем в любое время, начиная с 1950 года» (ФТ 30.1.2012). Счета американских компаний ещё никогда не находились в столь изумительном состоянии. Это стало возможным благодаря усилению эксплуатации рабочих и многоуровневой системе оплаты труда, при которой новые сотрудники получают только часть от зарплат работников со стажем (по соглашениям, подписанным услужливыми профбоссами).

Идеологи, рассуждающие о «кризисе капитализма», игнорируют финансовые отчеты крупнейших американских корпораций. «Дженерал моторс» рапортовала своим акционерам в 2011 году о рекордных прибылях в $7.6 миллиарда, побивших предыдущий рекорд 1997 года. Большая часть этих прибылей стала результатом недофинансирования пенсионных фондов и извлечения большей продуктивности от интенсивной эксплуатации меньшего числа рабочих, когда вновь нанимаемым на работу платили в час лишь половину ставки (EarthLink News 16.2.2012).

Кроме того, становится очевидной растущая важность империалистической эксплуатации, в то время как доля корпоративных прибылей, извлекаемых заграницей, растет за счет доходов наемных работников. В 2011 году американская экономика выросла на 1.7%, а средние зарплаты снизились на 2.7%. Согласно финансовой прессе, «прибыли S&P500 подскочили с 6% от ВВП до 9% за последние три года – подобный уровень был три поколения тому назад. Иностранная доля этих прибылей более чем удвоилась, начиная с 2000 года» (ФТ 13.2.2012). Если это «кризис капитализма», что тогда называется капиталистическим бумом?

Исследования ведущих ТНК показывают, что американские компании держат 1.73 триллиона в наличных деньгах, что является «плодами рекордных прибылей» (ФТ 30.1.2012 стр.6). Эти рекордные прибыли зиждутся на массовых увольнениях и интенсификации эксплуатации оставшихся работников. Ничтожные процентные ставки и упрощенный доступ к кредитам позволяет капиталистам наживаться на огромных различиях между займами, кредитованием и инвестициями. Снижение налогов и сокращение социальных программ приводят к росту объема наличных денег в руках корпораций. Внутри корпораций доходы идут наверх, где высшие управленцы выплачивают себе огромные бонусы. Среди компаний списка S&P500 часть дохода, идущая на выплату дивидендов держателям акций, сегодня является самой низкой с 1900 года (ФТ 30.1.2012, стр. 6) .

Настоящий кризис капитализма отрицательно сказывается на уровне прибылей, валовом доходе и накоплении наличности. Рост прибыли в настоящее время поддерживается за счет усиленной эксплуатации, в то время как массовое потребление стагнирует.

Теоретики кризиса путают кризис труда, связанный с падением доходов и ухудшением условий жизни наемных работников, с «кризисом» капитала: если капиталистический класс стрижет рекордные прибыли, загребает триллионы, то это, простите, никакой не кризис. Разгадка парадокса «кризиса» состоит в том, что «кризис труда» является важнейшим стимулом к восстановлению и росту капиталистических прибылей. Мы не имеем права смешивать одно с другим. Да, безусловно, в определенный период (2008-2009) существовал реальный кризис капитализма, но благодаря государственному вмешательству и массивной перекачке богатства из общественных фондов в карманы капиталистов, в первую очередь банкиров Уолл-Стрит, корпоративный сектор восстановился, в то время как рабочий класс и вся остальная экономика остались в кризисе, продолжили банкротиться и терять работу.

От кризиса к восстановлению прибылей

Истинные причины «восстановления» корпоративных прибылей имеют лишь самое косвенное отношение к динамике деловых циклов, зато они самым тесным образом связаны с захватом и широкомасштабным грабежом американского казначейства банкирами Уолл-Стрит. В период между 2009 и 2012 годами сотни бывших функционеров, менеджеров и финансовых консультантов с Уолл-Стрит заняли все ведущие позиции в Минфине и направили триллионы долларов на счета корпораций, банков и финансовых структур. Они произвели прямое финансовое вмешательство в такие проблемные компании-гиганты, как «Дженерал моторс», навязав сокращения зарплат и массовые увольнения рабочих

Засланцы Уолл-Стрит в казначействе выработали доктрину «Слишком большой, чтобы упасть» для оправдания массивной перекачки национальных богатств. Вся спекулятивная конструкция, построенная на 234-кратном увеличении объемов торговых сделок между 1977 и 2010 годами, была восстановлена (ФТ 10.1.2012, стр. 7). Новая доктрина утверждала, что наиважнейшей задачей государства является возвращение финансовой системе утерянной прибыльности, в какую бы цену это не обошлось обществу, гражданам, налогоплательщикам и рабочим. Принцип «Слишком большой, чтобы упасть» есть полное отрицание основного правила «свободно рыночной» капиталистической системы, а именно идеи, что капиталист сам несет ответственность и сам расплачивается за свои потери. Каждый инвестор и каждое руководящее лицо полностью отвечают за свои действия и поступки. Отныне финансовые капиталисты более не обязаны оправдывать свою деятельность каким-либо вкладом в общественное благо. Согласно нынешним правителям Америки Уолл-Стрит надо спасать уже только потому, что он Уолл-Стрит, даже пусть вся остальная экономика и весь народ при этом погибнут (ФТ 20.1.2012, стр.11). Государственные субсидии обанкротившимся банкам сопровождаются сотнями миллиардов налоговых послаблений, что ведет к беспрецедентному фискальному дефициту и колоссальному росту неравенства. Зарплаты генеральных директоров сегодня превосходят зарплату среднего рабочего в 325 раз, тогда как в 1965 году это соотношение равнялось 24:1 (ФТ 9.1.2012, стр.5).

Правящий класс щеголяет своей властью и богатством при прямом содействии и поощрении Белого дома и Минфина. Перед лицом всенародной ненависти и возмущения ограблением Уолл-Стритом государственной казны, Обама вынужден был униженно просить Минфин наложить ограничения на многомиллионные бонусы, которые выписали себе в награду руководители выкупленных за общественный счет банков. Уолл-стритовцы в казначействе отказались исполнять распоряжение президента, и генеральные директора получили миллиарды бонусов в 2011 году. Президент Обама продолжил, как ни в чем не бывало, думая, что сумел обмануть американскую общественность своим фальшивым жестом, в то время как Уолл-Стрит отстегнул ему миллионы на избирательную кампанию!

Причина, по которой казначейство было захвачено Уолл-Стритом кроется в том, что в течение 1990-х и 2000-х годов банки превратились в ведущую силу западной экономики. Их доля в ВВП резко выросла – с 2% в 1950-е до 8% в 2010 (ФТ 10.1.2012, стр.7).

Сегодня президентские назначения Уолл-стритовцев на все ключевые экономические посты считается «нормальной рабочей практикой». Разумеется, совершенно «нормальной» представляется политика этих назначенцев, направленная на максимизацию банковских прибылей и устранение любых рисков банкротства, вне зависимости от степени коррумпированности финансовых дельцов.

Вращающаяся дверь: с Уолл-Стрит в казначейство и обратно

Отношения между Уолл-Стрит и казначейством приобрели характер «вращающейся двери»: с Уолл-стрит люди идут служить в Минфин, а потом возвращаются на Уолл-стрит с повышением в должности. Частные банкиры получают назначения в Минфин для того, чтобы обеспечить Уолл-стрит всеми необходимыми ресурсами, проводить максимально выгодную для него политику и по возможности обезопасить его от помех со стороны простых граждан, рабочих и налогоплательщиков. Уолл-стритовцы в казначействе ставят интересы Уолл-стрита, обеспечение его прибылей превыше всего. Они блокируют любые попытки ограничить произвол банкиров и не допустить повторения мошеннических махинаций.

Уолл-стритовцы «набирают репутацию» в казначействе и затем возвращаются в частный сектор, занимая высшие посты в качестве старших советников и партнеров. Должность в Минфине становится ступенькой на лестнице Уолл-стритовской иерархии. Казначейство выполняет функцию бензоколонки при лимузине Уолл-стрит: бывшие Уолл-стритовцы наполняют бак, проверяют уровень масла и прыгают на переднее сиденье прибыльной работенки, чтобы общественная АЗС оплатила счет.

774 чиновника оставили казначейскую службу в период между январем 2009 и августом 2011 (ФТ 6.2.2012). Все они предоставляли прибыльные «услуги» своим будущим боссам на Уолл-Стрит, и вернулись в сферу частных финансов на куда более высокооплачиваемые должности.  

Статья в «Файнэншл Таймс» от 6 февраля 2012 (стр.7) под говорящим заголовком «Манхэттенский трансфер» описывает типичные примеры функционирования системы «вращающейся двери» Минфин-Уолл-стрит.

Рон Блюм был молодым служащим в банке «Лазард» и попал оттуда на работу в казначейство, где помогал спроектировать триллионную сделку выкупа банков за государственный счет. В «Лазард» он возвратился старшим советником. Джек Сиверт покинул Уолл-стрит, чтобы стать старшим помощником министра финансов Тима Гейтнера, а затем перешел в «Голдмэн энд Сакс», послужив святому делу блокирования всяких попыток ограничить бонусы Уолл-стрита.

Майкл Мундаса, самый главный налоговый чиновник режима Обамы, пришел с Уолл-стрит, а потом занял очень высокооплачиваемую должность в бухгалтерской фирме «Эрнст энд Янг», в награду за помощь в списании корпоративных налогов во время «государственной службы».

Эрик Соломон, высокопоставленный налоговый чин в печально знаменитой своими поблажками для корпораций администрации Буша, проделал похожий финт. Джефри Гольдштейн, которого Обама поставил заведовать финансовым регулированием и который успешно саботировал народные требования, возвратился к своему прежнему работодателю «Хеллман энд Фридман» с подобающим повышением за оказанные услуги.

Стюарт Леви, продвигавший от АЙПАК санкции против Ирана через так называемое «антитеррористическое агентство» при Минфине, был нанят HSBC в качестве генерального советника, чтобы защищать её от обвинений в отмывании денег (ФТ 6.2.2012 стр.7). В данном случае Леви перешел от продвижения израильских военных целей к защите международного банка, обвиненного в отмывании миллиардных прибылей мексиканских наркокартелей. Кстати говоря, работая в «антитеррористическом агентстве», Леви так увлекся борьбой с Ираном во имя Израиля, что совершенно проигнорировал миллиардные аферы мексиканских наркокартелей, которые те обделывали чуть не десять лет в приграничных районах.

Лью Александр, старший советник Гейтнера в разработке триллионного выкупа обанкротившихся банков, служит ныне высокопоставленным чиновником в японском банке «Номура». Ли Сакс перешел из Минфина в Альянс Банк, Джеймс Мильштейн перешел из «Лазарда» в выкупленный Минфином страховой гигант AIG, а затем основал свою собственную инвестиционную компанию, взяв в партнеры группу чиновников Минфина с хорошими связями.

«Вращающаяся дверь» «Голдмэн энд Сакс»-Минфин вовсю работает и сегодня. Вдобавок к прошлым и нынешним министрам финансов Полсону и Гейтнеру, бывший партнер Голдмэна, Марк Паттерсон, был недавно назначен гейтнеровским «начальником штаба». Тим Боулер, бывший голдмэновский управленец, был назначен Обамой на должность главы отдела рынков капитала.

Совершенно ясно, что выборы, партии и миллиардные избирательные кампании имеют мало общего с «демократией». Единственная цель всей этой грязной возни - выбор такого Президента и таких законодателей, которые назначат никем не избранных Уолл-стритовцев на ключевые посты и поручат им принимать все стратегические экономические решения от имени 99% американцев. Результаты политики «вращающейся двери» видны без очков, на их основании мы можем судить о том, почему «кризис прибылей» испарился, будто его и не было, а кризис труда стал ещё тяжелее.

«Политические достижения» вращающейся двери

Священный союз Уолл-Стрита с казначейством выполнил титаническую и смелую работу для финансового и корпоративного капитала. В условиях всеобщего осуждения Уолл-Стрит подавляющим большинством общественности за его мошенничества, банкротства, уничтожение рабочих мест и ипотечный кризис, Минфин на глазах у всех поддержал мошенников триллионом долларов финансовой помощи. На первый взгляд – очень смелый шаг. Все выглядит так, как будто не существует никакого общественного мнения и никаких выборов. Не менее важно и то, что казначейство и Уолл-Стрит открыто наплевали на идеологию «свободного рынка», ставящую прибыли капиталиста в зависимость от «рисков», и ввели в обращение новую догму под названием «слишком большой, чтобы упасть», согласно которой государственная казна гарантирует прибыли даже тогда, когда капиталист оказался на грани банкротства, если капиталистом является фирма с оборотом в сотни миллиардов долларов. Минфин с Уолл-Стритом отбросили прочь такой важнейший капиталистический принцип, как «финансовая ответственность», одарив корпоративно-финансовый правящий класс налоговыми послаблениями на сотни миллиардов долларов, побив рекорд бюджетного дефицита для мирного времени, и после этого набравшись наглости возложить вину за этот дефицит на социальные программы, поддерживаемые подавляющим большинством народа (Стоит ли после этого удивляться тому, что экс-чиновники казначейства получают столь выгодные должности в частном секторе?).

В-третьих, Минфин и ФРС обеспечивают практически беспроцентные ссуды, которые гарантируют колоссальные прибыли частным финансовым институтам, занимающих у ФРС под почти ноль процентов и одалживающих (в том числе и правительству!) под высокий процент. Они получают назад от четырех до десяти процентных ставок, по которым занимают. Иными словами, налогоплательщики предоставляют чудовищные субсидии для спекуляций на Уолл-Стрит. С дополнительным условием, что сегодня эти спекуляции защищены федеральным правительством, в соответствии с доктриной «Слишком большой, чтобы упасть».

Согласно идеологии «восстановления конкурентоспособности», экономическая команда Обамы призвала и поощрила работодателей начать самую агрессивную антирабочую кампанию в современной истории. Возросшие продуктивность и прибыльность вовсе не являются результатом «инноваций», как утверждают Обама, Гейтнер и Бернанке. Они стали следствием государственной политики, направленной против интересов труда, углубляющей неравенство путем снижения зарплат и повышения прибылей. Меньше работников производят больше товаров.

Дешевые кредиты и миллиардные «спасения» банков вкупе с отказом в рефинансировании для домашних хозяйств, мелких и средних фирм, вызывающим их банкротства, приводят к ещё большей концентрации собственности. В результате массовый рынок стагнирует, а прибыли банков и корпораций бьют все мыслимые рекорды. По словам финансовых экспертов, при «новом порядке», созданном Минфином и Уолл-Стрит, «банкиры превращаются в сверх защищенный класс, получающий бонусы независимо от своей эффективности, опираясь на налогоплательщика, покрывающего их потери» (ФТ 9.1.2012 стр.5). Напротив, наемный труд, в результате политики экономической команды Обамы, сталкивается с огромными рисками и оказывается в самой угрожающей ситуации: «что и в самом деле является новым, это та жестокость, с которой американский бизнес подавляет наемный труд, когда зарплата намертво привязывается к выполнению краткосрочных задач» (ФТ 9.1.2012 стр.5).

Экономические последствия государственной политики

В связи с «захватом» Уолл-Стрит стратегических экономических позиций в правительстве, мы можем понять парадокс рекордных прибылей в условиях экономического застоя. Нас становится ясно, каким образом кризис капитализма был, по крайней мере, временно, заменен на глубокий кризис труда. Властный союз банкиров Уолл-Стрит и чиновников Минфина сумел возродить все старые методы коррупции и эксплуатации, которые вызвали обвал 2008-2009 годов: многомиллиардные бонусы банкам-инвесторам, приведшие экономику к краху; банки, «раскупающие миллиарды долларов в комплекте ипотечных продуктов, которые напоминают нарезанный ломтиками долг, некоторые (!) обвиняют в стимулировании финансового кризиса» (ФТ 8.2.2012 стр.1). Сегодня ситуация отличается тем, что все эти спекулятивные махинации поддерживаются за счет налогоплательщика (казны). Господство финансовых структур над докризисной экономикой США вновь на своем месте, цветет и пахнет. «Только» вот американский наемный труд почему-то погряз в ещё большей безработице, падающем уровне жизни, отсутствии уверенности в будущем и глубоком разочаровании.

Выводы: против капитализма, за социализм

Глубокий кризис 2008-2009 годов вызвал волну критики капиталистической системы. Даже со стороны многих самых рьяных сторонников капитализма звучала резкая его критика (ФТ 8.1.2012 – 30.1.2012). «Реформы, регулирование и перераспределение» - таков был главный мотив финансовых обозревателей. Тем не менее, правящий класс не принял эту критику во внимание. Рабочий класс находится под полным контролем продажных профбоссов и не обладает необходимым политическим инструментарием для борьбы за свои интересы. Правые псевдо популисты занимают ещё более опасную прокапиталистическую позицию. Они зовут к повсеместной ликвидации социальных программ и требуют отмены налогов на корпорации. Внутри государственной машины произошли существенные изменения, разбившие всякую связь между капитализмом и социальной защитой, между властью и электоратом. На смену демократии пришло государство корпораций, в основе которого находится «вращающаяся дверь» между казначейством и Уолл-Стритом, перекачивающая общественное богатство в карманы частных финансистов. Произошел полный и окончательный разрыв между общественным благосостоянием и деятельностью финансовых структур.

Деятельность Уолл-Стрит не несет никакой пользы для общества, банкиры и финансовые спекулянты, обогащая себя, не дают ничего взамен. Капитализм убедительно и неоспоримо доказал, что он процветает благодаря деградации десятков миллионов рабочих и абсолютно глух к бесконечным мольбам о реформах и регулировании. Реально существующий капитализм не может и не желает поднимать уровень жизни простых людей, гарантировать их трудоустройство, предоставить им достойную жизнь без страха и унижений. Капитализм, как мы это наблюдаем всё последнее десятилетие, и как, очевидно, будет в обозримом будущем, находится в полярной оппозиции свободе, равенству, демократическому принятию решений и всеобщему благу.

Рекордные прибыли капиталистов начисляются за счет грабежа общественной казны, отъема пенсий и введения в жизнь изуверского принципа «работай, пока не помрешь», за счет разорения большинства семей посредством платной медицины и образования.

Более чем когда-либо в новейшей истории широкие слои трудящихся отвергают власть банкиров и корпораций (ФТ 6.1.2012). Неравенство между верхним 1% и остальными 99% населения достигло беспрецедентных размеров. Генеральный директор получает в 325 раз больше среднего рабочего (ФТ 9.1.2012, стр.5). Так как государство окончательно превратилось в «фундамент» экономической системы хищников Уолл-Стрита, а попытки «реформирования» и регулирования печально провалились, настало время подумать о коренном изменении всей господствующей системы общественных отношений. Необходима политическая революция, которая силой выкинет из власти никем не избранную финансово-корпоративную элиту, самозвано правящей страной в своих эксклюзивных интересах. Весь политический процесс, включая выборы, глубоко и безнадежно коррумпирован: каждая высокопоставленная государственная должность имеет свой ценник. Нынешняя президентская гонка обойдется в 2-3 миллиарда долларов. Её единственное назначение состоит в том, чтобы определить, какие именно слуги Уолл-Стрита будут командовать «вращающейся дверью».

Социализм более не является лишь страшным словом из далекого прошлого. Социализм подразумевает широкомасштабное переустройство экономики, изъятие триллионов из кошельков хищников и мошенников, не приносящих обществу ничего кроме вреда. Такие изменения позволят профинансировать производительную и инновационную экономику, основанную на гарантированном праве на труд и отдых, на учебу и занятия спортом. Социализм положит конец ежедневному страху потери работы, принеся на его место уверенность в завтрашнем дне и уважение к честному труду. Демократия на рабочем месте – основа современного социализма. Мы начнем с национализации банков и уничтожения Уолл-Стрит. Финансовые институты будут реорганизованы с целью создания производительных рабочих мест, обслуживания системы соцобеспечения и охраны окружающей среды. Социализм откроет путь для перехода от капиталистической экономики, управляемой хищниками, жуликами и ворами через захваченное ими государство, к экономике, основанной на общественной собственности и демократическом рабочем контроле.

Оригинал находится на: http://petras.lahaine.org/?p=1887