«И да здравствует частная собственность!» –

он, зардевшись, в лицо им сказал.

(Николай Вильямс)

Не собирался писать о «Пусси Райот». Не потому, что не имею своего мнения. Просто тема уж слишком популярная и пишут о ней практически все, кому не лень. Профессионалы и любители, публицисты и поэты, либералы и охранители, правые и левые. У последних перипетии неравного сражения трех отважных девушек с репрессивной машиной путинского режима прочно оккупировали не только сознание, но, похоже, и подсознание. На левых сайтах, форумах и блогах, в левой периодике, печатной и виртуальной, тема т.н. «панк-молебна» и его драматических последствий уверенно вышла на ведущее место, обогнав легко и непринужденно, будто спринтер Усейн Болт инвалида-тележечника, такие скучные и надоевшие темы, как например научный коммунизм, научный атеизм, рабочее движение, антиимпериализм и т.п. нудятину.

Как и в болотно-сахарном протестном движении, в деле «Пусси Райот» левые выступили в роли хвоста антипутинских либералов. Правда, хвоста весьма подвижного, вертлявого, эластичного и суетливо-мятущегося. Из тех самостоятельно мыслящих хвостиков, которые больше всего на свете любят делать вид, что виляют собакой.

Помнится, поглядев ещё весной, по горячим следам, в сети ролик с гениальным «молебном» в ХХС (а ныне уже - ХПР), я испытал легкое чувство неловкости. Обычно так себя ощущаешь, когда неожиданно становишься свидетелем конфуза, случившегося с посторонним тебе человеком или с группой незнакомых людей. Допустим, пригласили вас малознакомые люди к себе домой на некое расширенное семейное торжество. Сидите вы, скучаете себе помаленьку, что-то выпиваете, чем-то закусываете, между делом прикидывая, как бы отсюда покультурнее свалить. И тут вдруг в помещение вламывается группа развязных, неряшливо одетых, не слишком трезвых личностей и начинает гнусавыми голосами, нестройно и неразборчиво, кривляясь да подмигивая выкрикивать под аккомпанемент принесенного с собой катушечного магнитофона «Романтик» похабные частушки про хозяина дома и его ближайших родственников, параллельно фиксируя всё происходящее при помощи любительской кинокамеры «Спорт-3». Хозяин, а также его друзья, правда, люди далеко не самые приятные, да к тому же очень даже влиятельные и состоятельные. Последнее, несомненно, придает безобразию определенную изюминку, делая абсурд менее отвратительным.

Но вот эффект внезапности проходит, присутствующие понемногу отходят от первого шока. Незваных гостей берут под белы рученьки и без излишнего шума, вместе с магнитофоном и кинокамерой, выпроваживают восвояси. Мутноватый осадок, конечно, остается, настроение изрядно подпорчено, тем не менее, инцидент исчерпан. В крайнем случае, если хозяин или его супруга окажутся людьми склочными и злопамятными, против незадачливых певунов и киносъемщиков будет подан гражданский иск, получить по которому, впрочем, вряд ли чего удастся, ввиду хронической неплатежеспособности ответчиков…

Однако в истории с «Пусси Райот» события приняли непредсказуемый оборот. Неуклюжая маразмирующая государственная машина РФ повела себя совершенно неадекватно. Щелкнул какой-то рычажок в её многосложном, чрезвычайно запутанном и громоздком механизме, что-то там перемкнуло, задергалось, задребезжало, завертелось. Мелкая пакость, на которую наплевать бы и забыть, стала ни с того ни сего раздуваться вширь и вглубь, зримо обретая облик особо опасного антигосударственного преступления. Прорежимные СМИ и занятые на них пропагандисты встрепенулись и понесли сколь дикую, столь напыщенную ахинею о посягновении на «вековые устои», подрыве «основополагающих ценностей», «оскорблении чувств верующих». В бой была брошена целая армия силовиков, дознавателей, прокуроров, судей, адвокатов. Никому доселе неизвестные молодые женщины, развлекавшиеся дешевым эпатажем типа малеванья половых органов на стенах городских сооружений или групповых совокуплений в музеях, внезапно обрели мировую славу и известность, стали героинями общественного мнения, титанами борьбы за «свободу творчества» и «жертвами кровавого режима». Какие только фортеля да колена не выкидывает наша упадочная, шизофреническая, окаянная эпоха!

Впрочем, мне могут напомнить, что и в покойном СССР случались похожие вещи. Сколько их было в те времена – телят, бодавшихся с могучим дубом советской партноменклатурной государственности, благодаря этому самому боданию становившимися «выдающимися» писателями, поэтами, учеными, музыкантами, «борцами за права человека». И не сосчитать…

В своем последнем слове в Хамовническом суде одна из «пусек», Мария Алехина, недаром ведь вспомнила о Бродском. «Какую биографию делают нашему рыжему» - воскликнула покровительница молодого поэта, Анна Ахматова, когда того осудили за тунеядство и отправили в ссылку.

Действительно, сходство есть. Талант делать «рыжим» биографии, видимо, передался нынешнему режиму по наследству от его «коммунистического» предшественника. Хотя имеются и различия. Бродский, как к нему не относись, все-таки хорошо умел писать стихи. Пуськи же ни петь, ни играть, ни танцевать вообще не умеют. Налицо очередное повторение «трагедии» в виде фарса… 

Предвижу возражения: «Вы, дорогой товарищ, безнадежно отстали от жизни. Совсем не понимаете сути и смысла современного искусства. А все потому, батенька, что хреново владеете марксистской методологией познания действительности. Эпоха модерна и постмодерна тем и замечательна, что современному художнику вовсе не обязательно уметь писать, рисовать или, допустим, музицировать. Да что там необязательно – желательно совсем не уметь! В нашу эпоху важно не само произведение, якобы талантливо изображающее что-то там из реального мира. Постмодерн выдвигает на первое место личность художника, его жест, его знамение, его способность добиться скандальной известности, разозлить тупорылого обывателя, сделать так, чтобы косный мещанин и охраняющая его покой и благополучие буржуазная власть дружно возмутились бы, разозлились, затопали копытами и завизжали бы бешеным кабаном от радикального политического мессиджа, заключенного в эпатажном поступке. 

Таким образом, самый обыкновенный плевок, совершенный в нужное время, в правильном месте и, по возможности, в правильную рожу, из обычного сгустка слюны мгновенно превращается в artistic statement, в акт высокого «перформанса», в гениальное произведение искусства, подрывающее гнилые основы капиталистического строя, смывающее пошлость и безвкусицу буржуазного общества спектакля всё теми же пошлостью и безвкусицей, но только куда более выпуклыми, концентрированными и ядовитыми. Девушки из «Пусси Райот» своим выдающимся панк-молебном попали в самое уязвимое место поповско-олигархического режима и поставили его на грань полного краха. Теперь до долгожданной социалистической революции – рукой подать! И вообще, как учит Ги Дебор, великий и ужасный…».

Подобного рода соображения выглядят достаточно убедительно. Что там ни говори, а модерн (тем более постмодерн) - штука нетривиальная. Тут с традиционными понятиями подходить никак нельзя. Привычные критерии тут не работают. Да и Ги Дебор, конечно – голова…

Проникнувшись таким вот новаторским подходом к оценке произведений современного искусства, я принялся изучать мировоззрение участниц скандального ВИА с не совсем приличным англосаксонским названием. Внимательно ознакомился с текстами их выступлений в Хамсуде, почитал интервью в либеральной прессе. Впечатление создалось самое что ни на есть благоприятное. Девушки превосходно образованы, разбираются в философии, социологии, психологии, сыплют направо и налево умными словами и выражениями, которые не только непривычно слышать в зале суда, но и выговорить то обыкновенному человеку затруднительно: «диперсонифицированная ситуация», «трансцендентные гарантии», «аппроприировать исторический эффект», «онтологическое преимущество», «стигматизировать». Они сравнивают себя с Сократом, молодым Достоевским, старым Солженицыным (Толоконникова: «Я, как Солженицын, верю в то, что слово разрушит бетон»), вечно молодым Бродским. Да что там с Бродским, чуть не с самим Христом…Цитируют Пифагора, Монтеня, Бердяева, Введенского, опять же Солженицына, Священное писание. Знают, кто такой Бадью. Во всяком случае, не путают его с бадьей. Я вот, к примеру, человек темный и невежественный, постоянно путаю. Таким как я -  что Бадью, что бадья, что Бердяев, что Гундяев – всё едино. Не то пуськи, тонкие знатоки и ценители классической и современной философской мысли, узницы совести, свободы и правды!

Отдавая должное остроумию, эрудиции, свободолюбию и непоколебимому гражданскому мужеству пусек, я, тем не менее, не переставал мучиться гамлетовским вопросом: «Что левым эти три прелестные Гекубы, что Гекубам левые?».

Нет, конечно, я за то, чтобы девушек освободить из тюрьмы, а уголовное дело против них закрыть. Девушки никого не убивали, не калечили, не грабили, не насиловали. Максимальное наказание, которого они заслуживают – штраф в 1000 рублей. Во всей этой драматической истории с «панк-молебном» и его последствиями меня интересует не юридическая сторона (тут вроде бы все ясно), а политическая, классовая и идеологическая. Я всего лишь желаю уяснить,  каково место человека левых, коммунистических убеждений в этой умопомрачительной битве буржуазной свободы с буржуазной несвободой. Какие преимущества сулит коммунистам примыкание к глобальной либеральной истерии, захлестнувшей в последние месяцы все уважающие себя прогрессивные издания? Какой исторический эффект хотят левые аппро… при… пру…, тьфу ты, черт, короче, что за толк для нас и нашего дела может выйти с этого пусси-гуся? Так ли уж необходимо некоторым из нас задрав штаны бежать за ним, и не лучше ли прекратить бесплодную погоню и заняться чем-нибудь более полезным?

Конечно, если кому-то тоже хочется стать «как Солженицын» - то ради бога. Вот вам слово, вот вам бетон – и вперед, за работу! Таскать вам, не перетаскать…

Тем же, кто ещё не дошел до нужной кондиции, не де-пер-со-ни-фи-ци-ровался до полного и окончательного слияния в экстазе с прогрессивным человечеством, я бы посоветовал быть поосторожнее, не пороть горячку и все-таки попытаться дать классовую оценку тех общественных сил, которые сошлись друг против друга в процессе над «Пусси Райот». Тем более что понять истинную природу конфликта совсем несложно. Все открыто, все происходит у нас на глазах, все карты выложены на стол.

Итак, мировоззрение пусек. Что оно собой представляет, насколько оно «современно» и «оппозиционно»? Не требуется много ума и энциклопедических познаний, чтобы понять, что перед нами буржуазный либерализм в его позднесоветско-перестроечном изводе. На суде и в многочисленных интервью девушки излагали взгляды, которые на протяжении нескольких лет усердно перекладывали в их юные головки из своих стареющих и лысеющих черепушек преподаватели философии и обществознания ведущих столичных вузов, а также всяческие культурные менторы и идолы молодого поколения мелкой и средней буржуазии. Я с немалым удивлением обнаружил, что с давних, теперь почти былинных времен разложения и агонии СССР в этом джентльменском наборе идей и символов практически ничего не поменялось. Почти всё осталось прежним – мысли, принципы, полемические приемы, стилистические фигуры, речевые конструкции (тут, правда, сильно поприбавилось вумной иностранщины), имена святых и пророков, дорогие сердцу реликвии. «Те же рожи, те же инструменты»… Разве что прострелянную виолончель мистера Ростроповича заменила демократичная электрогитара.

Да, ещё одно обстоятельство. Немаловажное. Нынешние борцы с тоталитаризмом не скандируют, как при СССР, «Да здравствует частная собственность!». Не потому, естественно, что они, упаси господи, коммунисты, нет. Коммунистами среди борцов уже давным-давно и не пахнет. Дело совсем в другом. Дело в том, что сегодня, собственно говоря, нет никакого смысла петь здравицы частной собственности. Ведь на её доброе здравие никто и не думает покушаться. Её естественность, необходимость и исключительную пользительность для всеобщего блага в наши дни безоговорочно признают все «здоровые силы общества». В этом вопросе царит полный и единодушный «консенсус элит». Да и простой народец помыкался туда-сюда, и тоже вроде как согласился. Впрочем, а кто его вообще спрашивал?

Но, удивитесь вы, раз достигнут столь изумительный консенсус, раз даже народ не возражает, то из-за чего же тогда весь сыр-бор разгорелся? Чего тогда толпа ошалело прется на Болотную, дерется с полицией, какого рожна власть принимает кафкианские законы о штрафах и «о клевете», за что, наконец, несчастные пуськи крест несут? В чем здесь фишка?

А фишка, товарищи дорогие, состоит вот в чем: хотя господства самого института частной собственности никто из здоровых сил не оспаривает, когда речь заходит о том, какая именно из имеющихся в наличии здоровых сил может эффективнее и пользительнее для всеобщего блага этой частной собственностью распорядиться - тут разгорается нешуточная свара. Одна здоровая сила (допустим, «национально-патриотическая») громогласно заявляет: «Я и только я смогу! Священность и неприкосновенность частной собственности может обеспечить только сильное государство, в основе которого лежат исконные ценности и крепкий дух народного патриотизма, сконцентрированный, как известно, в традиционных религиях. Без мощного государства нашу родную частную собственность отберут чужие дядьки и тетки, предварительно ввергнув наше капиталистическое отечество в управляемый хаос». Ей активно оппонирует другая сила (допустим, «либерально-демократическая»): «Частная собственность может успешно развиваться только в условиях торжества личной свободы и расцвета гражданского общества. Политический и культурный авторитаризм ведёт к коррупции, к концентрации активов в руках зловещих силовиков и жуликоватых чиновников. К тому же эпоха глобализации требует постоянного притока иностранных инвестиций, а какие могут быть инвестиции, когда кругом засилье кровавой гебни, а лучшие, наиболее инициативные и предприимчивые люди, Ходорковский, Лебедев и Козлов, гниют в концлагерях?». Первая сила возражает: «А как же китайский путь?». «Ваши китайцы вообще коммунисты, от них всё зло идет» - парируют «либералы».

В общем, такой вот идет «спор славян между собой». В таких вот идеологических координатах развивается вот уже два десятка лет наш молодой российский капитализм. Разные личности, «плюрализм мнений», «борьба платформ», «непримиримые идеологии». Песни у всех вроде бы разные, но все поют о главном и молятся тоже о главном – о частной собственности. Я, во всяком случае, иных песен и молебнов пока не слышу. Даже под фонограмму. Даже в ХХС.

Ничем в этом отношении не выделяется и пуськин «панк-молебен». Ну т. е. не сам по себе «молебен» - в нем самом смысла ровно на ноль целых, ноль десятых, как и положено по канонам «современного искусства». Смысл нужно искать в созданной этим «молебном» благоуханной общественной атмосфере: в искореженных злобой лицах участников конфликта, в буйствах разобиженных попов и их болельщиков, в исполненных высокомерия и презрения к «православному быдлу» витийствованиях либеральных краснобаев на «Эхе», наконец в речах самих пусси-девушек, их адвокатов и союзников по убеждениям. Так вот, если суммировать вышеперечисленное да отшелушить всю риторику, все философствования, умствования, охи-вздохи, всякие там либеральные красивости, вопли о поруганной вере, клятвы в вечной любви к свободе личности и прочую кисло-сладкую дребедень, то в сухом остатке получим что? Старую, занудную, исполненную на разные голоса и в разных тональностях песню о частной собственности. Иного репертуара наше общество сегодня, к сожалению, не имеет. А жаль…   

Скажете, мол, глупости я говорю, передергиваю, утрирую? Что ж, рад бы ошибиться… Вот Надя Толоконникова берется нас убеждать:

«То, чем занимается группа «ПР» — это оппозиционное искусство или же политика, обратившаяся к формам, разработанным искусством. В любом случае это род гражданской деятельности в условиях подавления корпоративной государственной системой базовых прав человека, его гражданских и политических свобод. Многие люди, с которых все нулевые неумолимо и методично сдирали кожу планомерным уничтожением свобод, теперь взбунтовались. Мы искали настоящей искренности и простоты и нашли их в панк-выступлении.»

Красиво сказано, умно. И хотел бы поверить, да что-то не получается. «Оппозиционное искусство», говорите? Да какое же оно к чертям собачьим оппозиционное, если и Клинтониха за вас, и Кэмерон, и Меркель? Они что, тоже в «оппозицию» записались? «В оппозицию Хилари провожала бойца…». Нет, милые мои, если это – оппозиция, то я – Монтень, Ги де Бор и Бердяев в одной, отдельно взятой бадье. Не серьезно все это…

Потом панк. И сами пуськи себя панками называют, и все кругом причисляют их странные занятия к «панк-искусству». Но так ли это?

Панк – музыка моей далекой юности. «Секс Пистолз», «Клэш», «Сьюзи энд зе бэншис»… До сих пор иногда с удовольствием прослушиваю на сон грядущий «Never mind the bollocks». То было, безусловно, глубоко упадническое искусство: чистый, дистиллированный,  ничем неприкрашенный декаданс. Какое-то очень короткое время, пока панк не был кооптирован, переварен и усвоен всеядной индустрией масскульта, он не мог не подкупать своей неподдельностью и искренностью. Ребята и девчата не обучались философии, ненавидели мораль, образование и культуру, как, впрочем, и всё окружавшее их королевство кривых зеркал – западное «общество благосостояния», тогда уже вовсю пожираемое им же порожденным неолиберализмом чопорных эгоистов-яппи.

К своим 20-25 годам тогдашние панк-герои изводили себя наркотой, пьяными дебошами, и венерическими заболеваниями до состояния, несовместимого с жизнью. Без особого сожаления оставляли они постылый, насквозь фальшивый, изовравшийся в пух и прах мир, предварительно запечатлев своё презрение и отвращение к нему в нескольких коротких, пронзительных композициях. Пусть это и была поза, но поза честная: если не можешь ничего изменить, то хотя бы прокричи в ухо своим благополучным современникам то, что знаешь и чувствуешь – «No future for you…».

Какое отношение имеют к той далекой уже истории, к настоящей панк-культуре все эти теперешние пуськи, группы «Война», всякие «Фемены» и т.п. типажи? Да никакого не имеют. Вот что, к примеру, пишет об этом блоггер Тони Карталуччи:

«Пусси Райот – никакие не панк рокеры. Они есть инструменты американского Госдепа, используемые для достижения корпоративно-финансовой гегемонии Уолл-Стрита и Лондона… Подлинная панк-культура представляет собой антитезу мировому порядку международной корпоратократии, и просто смешно, что так много людей защищают «Пусси Райот» как преследуемых панков, в то время как, по сути, они всего лишь обыкновенные позерки-выебонщицы»

Перед нами – обыкновеннейший пиар, банальный политический заказ одной из правящих группировок, выступающей в союзе с англо-американским империализмом, выполненный донельзя топорно, примитивно и бездарно. Ну да, последняя выходка имела «ошеломляющий успех». Но, во-первых, раз в год, как известно, и палка стреляет. А во-вторых – успех успеху рознь…

Наконец, просто невозможно обойти вниманием «международный аспект» скандала с пусси-девушками. Посмотрим, кто же стоит за громкой и истеричной пропагандистской кампанией якобы «в защиту свободы самовыражения», кто в ней участвует? Перед нами лучшие представители «цивилизованного сообщества», его сливки, его цимес, его цвет, вкус и запах.

Политическая элита Запада: Госдеп США, г-жа Хилари Клинтон, премьер-министр Англии, которого упомянула на суде Мария Алехина («панк-артистка» гордится заступничеством британского премьера, на минуточку - главаря того самого «fascist regime» из классики жанра!), канцлер Германии на пару с главой германского МИДа.

Ведущие структуры правозащитного бизнеса: «Международная амнистия», HRW и т.п. конторы, давно и с удовольствием работающие на подрядах у Пентагона и ЦРУ.

Разумеется, не остались в стороне и «мастера культуры» имперской метрополии, которые за ответом на сакраментальный вопрос «С кем вы?» в карман никогда не лезут. За пусек, активно впряглась вся «фабрика звёзд», виднейшие и заслуженнейшие культуртрегеры Империи – все эти мадонны, стинги, горячие чилийские перчики и т. п. корифеи зарубежной эстрады.

Вряд ли нужно ли доказывать ту простую истину, что когда в дело активно вмешиваются такие кровососы мирового уровня, как Клинтон, Кэмерон и им подобные мерзавцы – то тут явно что-то не так. Фюреры глобального фашизма, залившие кровью Ближний Восток, растерзавшие Ливию, убивающие Сирию, готовящиеся разбомбить Иран – какое моральное право имеют эти транснациональные бандиты учить кого-либо как надо блюсти права человека и уважать «свободу самовыражения»?

Кстати говоря, в самом т. н. «цивилизованном мире», с его «цветущей демократией» и «многовековой традицией гражданских прав и свобод», проблемы с «самовыражением», вопреки благостным представлениям многих россиян, стоят ничуть не менее остро, чем при режиме «кровавой гебистской диктатуры». На Западе существуют такие понятия, как «преступление ненависти», «разжигание ненависти» (hate speech) и т. п. нормативно- законотворческие штуковины, имеющие весьма широкое юридическое толкование и приложение. По этим понятиям вовсю судят, штрафуют и сажают. Не так уж и мало граждан самых, казалось бы, свободных и либеральных европейских стран поплатились вполне реальными тюремными сроками за своё желание свободно самовыразиться, к примеру, на тему Холокоста. Заметим, что эти люди не врывались в церкви, мечети или синагоги, пусть даже только для того, чтобы спеть там скабрезные частушки и сплясать танец маленьких идиотиков. Они всего лишь публично высказывали свои взгляды, по той или иной причине расходящиеся с точкой зрения, принятой в «приличном обществе». И ничего – сидели, сидят и будут сидеть. Во всяком случае, «рукопожатные» политики с правозащитниками и не думают называть их «узниками совести», а «культурно-интеллектуальное сообщество» брезгливо их сторонится, обходит за версту, будто чумной барак.  

Во всем этом пропагандистском спектакле нет ничего, кроме плохо скрываемых политических мотивов, бесконечного лицемерия и двойных стандартов.

Вступилась ли та же Мадонна хоть разок за иракских, афганских, ливийских, палестинских младенцев – жертв империализма её собственной Родины, «страны неограниченных возможностей»? Неоднократно гастролируя в апартеидном Израиле (между прочим, бойкотируемом многими честными поп-музыкантами, такими как Роджер Уотерс, Карлос Сантана, Элвис Кастелло и многими другими «звездами»), призывала ли она к солидарности с жителями Газы и Западного Берега, писала ли на спине своей  потной майки имя Рейчел Корри – американской девушки, ровесницы пусек, настоящей, а не пиарно-заказной героини, защищавшей своим хрупким телом от разрушения дома палестинцев в Газе и раздавленной в марте 2003 года израильско-американским боевым «Катерпиллером»? Не вступилась, не призывала, не писала…

Ну да ладно, бог с ней, с Мадонной, с её хозяевами и с их фальшивыми стандартами. Честно говоря, не охота лишний раз толковать о давно растолкованных очевидностях. Те, кто хочет понять – тот давно понял, а кто не хочет – что тут поделать. Может быть, со временем в голове что-то и прояснится…

На последок поговорим вот о чём. Многие сторонники ПР из числа т. н. «левых» вполне искренне рассматривают «панк-молебен» и шумиху вокруг него в качестве некого сражения с «религиозным засильем». Сражения, разумеется, «последнего и решительного», в котором – «либо мы попов, либо попы нас». А уж если «мы их», то там, глядишь, открывается прямая дорога к долгожданной социалистической революции – и пошло, поехало…

Всё это, конечно, есть не что иное, как глупый и вредный треп. Утверждать, что скандал с пуськами хотя бы на йоту сдвинул дело социализма с мертвой точки, нанес хоть какой-нибудь, пусть самый незначительный урон господству капитала, способствовал хоть в какой-то мере росту классового сознания российских трудящихся, может только тот, кто не только оглох и ослеп, но и… не буду продолжать. Да, общество взбаламучено, разозлено, людей в очередной, который уже раз, натравили друг на друга по совершенно пустяшному, не стоящему выеденного яйца поводу. Точнее сказать не натравили, а попытались натравить, ибо я все-таки уверен, что подавляющее большинство российских граждан находятся в здравом уме и твердой памяти. Они не начнут воевать сами с собой ни из-за «верю – не верю», ни из-за, допустим, «плохой Сталин – хороший Сталин», ни по какому-либо иному, столь же «жизненоважному» и «системообразующему» вопросу.

Что касается собственно борьбы с клерикализмом, то выходка пусси-девушек в ХХС и её последствия скорее усилили позиции клерикалов в российском обществе, нежели ослабили их. Невозможно отрицать, что современный российский трудящийся, интересующийся политикой, воспринимает окружающую действительность не столько в классовых, сколько в национально-религиозных категориях. Не будем сейчас вдаваться в пространные объяснения, почему это так, но спорить с этим фактом бессмысленно. Власть самым активным образом поощряет «религиозное возрождение», что не удивительно: кроме как православием, ей, по сути, нечем заполнить образовавшийся в постсоветском обществе идеологический вакуум. К тому же религия – довольно эффективный, мощный, веками испытанный инструмент управления массами. Правда, довольно архаичный и дорогостоящий, но в том, что касается «проектов национального строительства» торг вряд ли уместен.

С другой стороны, для миллионов бывших советских граждан, в одночасье лишившихся своей великой Родины и оказавшихся в железных объятиях «свободного рынка», церковь и вера стали последним прибежищем, пусть хоть иллюзией тихой гавани среди бушующего кругом беспредела. Люди болезненно реагируют, когда над их чувствами глумятся, когда грубо посягают на символы их веры, на то, что, как они считают, служит единственной скрепой распадающегося общества.  

Давайте признаемся честно, хотя бы самим себе: нам, левым, пока нечего предложить этим людям. Мы слабы, не организованы, неавторитетны, разрознены, косноязычны, старомодны. Наконец, нередко мы откровенно глупы и пошлы. Наша идеология ещё относительно недавно насаждалась и господствовала в русском обществе точно так же, как ныне православие и прочие «традиционные» религии. И, как многие хорошо помнят, потерпела тотальное поражение – разгромное и позорное. В глазах большинства на сегодняшний день мы есть те же самые попы, только попы-неудачники - марксистского, социалистического, постмодернистского и прочих нищих, но гордых приходов. Негоже в нашем скорбном положении хамить и задаваться, вслед за сомнительными «артистами» тыкая в лицо простым людям своей «прогрессивностью» и «свободолюбием». Высокомерное, назойливое хамство есть само по себе чрезвычайно мерзкая штука, а уж в исполнении нищего – просто нечто запредельное…

Всё это, разумеется, не означает, что нам надо замкнуться в себе, в собственных мелких дрязгах и «поисках истины», отгородившись от мира забором кружковщины и сектантства. Иметь свою позицию по наиболее насущным проблемам общества и всеми силами пытаться донести её до самых широких масс – есть наша первейшая обязанность. Но это должна быть именно наша, самостоятельная позиция – в первую очередь позиция классовая, отражающая насущные интересы наемного труда, направленная на сплочение трудящихся, а не на их раскол по религиозному, национальному и т.п. признакам. Поэтому нам должны быть в одинаковой степени отвратительны как, с одной стороны, безудержное насаждение религиозного мракобесия властями предержащими, так и, с другой стороны, разжигание религиозной вражды т.н. «националистами» и т.н. «либералами», поддерживаемыми «международным сообществом». Пусть даже эти провокации будут обернуты в цветастые фантики «панк-молебнов» и прочих суперсовременных перформансов.