Две мощные террористические атаки произошли почти одновременно: пара чеченских террористов взорвала бомбы на ежегодном бостонском марафоне, убив троих и ранив 170 человек, а в Венесуэле сторонники кандидата в президенты Энрике Каприлеса убили 8 и ранили 70 сторонников победившего кандидата Социалистической партии Николаса Мадуро, а также сожгли 8 медицинских учреждений, несколько офисных зданий и жилых домов.  

В Бостоне одной из жертв теракта оказался сам его организатор. В Венесуэле некоторые террористы арестованы, но их политические наставники и опекуны остаются на свободе и активно действуют – американские СМИ изображают их в качестве «жертв репрессий».

Рассмотрев исторический контекст, реакцию политиков, чиновников и СМИ на эти теракты, мы можем более глубоко и всесторонне понять смысл и значение терроризма, а также то, в какой мере он отражает не только лицемерие американского правительства и американских СМИ, но и политические истоки, подпитывающие террор.

Чечня долгое время являлась полем сражения между светским российским государством и местными исламскими фундаменталистами-сепаратистами. Вашингтон, только что профинансировавший успешную войну мусульман-джихадистов против просоветского, светского режима в Афганистане 1980-х, расширил в 1990-х свою программу помощи на Центральную Азию и мусульманские регионы бывшего СССР, включая Северный Кавказ. Военная мощь России в конечном итоге одолела чеченских полевых командиров, но многие из них бежали заграницу, где примыкали к вооруженным экстремистским исламистским группам в Ираке, Пакистане, Афганистане, потом в Египте, Ливии и вот теперь в Сирии. Охотно принимая американскую помощь, особенно оружие, для борьбы со светскими противниками американского империализма, джихадисты главной своей целью ставили провозглашение клерикального исламского государства. Вашингтон и его европейские союзники играли в опасную игру: использовали мусульманских фундаменталистов в качестве ударных батальонов против светских националистов, в то же самое время, планируя склонить их потом к созданию «умеренных» исламских, или даже светских неолиберальных режимов – послушных клиентов Запада.  

Эта циничная политика повсюду ударила бумерангом по своим адептам, главным образом по США. В Афганистане фундаменталисты взяли власть почти сразу же после ухода советских войск. Они выступали против США, которые вторглись в Афганистан после 11 сентября 2001 года, и вели в течение 12 лет успешную войну на истощение с Вашингтоном и НАТО, порождая мощных союзников в Пакистане и других местах. Подконтрольные движению Талибан районы Афганистана превратились в тренировочные базы и служили «маяками» для террористов всего мира.

Американское вторжение в Ирак и свержение президента Саддама Хусейна привело к десятилетию террора Аль-Каеды и связанных с нею клерикальных террористических структур. Этот террор фактически стер с лица Земли всё светское общество Ирака.

В случае с Ливией и Сирией, оружие НАТО и стран Залива значительно пополнило арсеналы террористов-фундаменталистов в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Спонсированные Западом исламские фундаменталисты были напрямую связаны с виновниками трагедии 11 сентября 2001 года, и остается мало сомнений в том, что недавние взрывы в Бостоне есть побочный продукт последнего всплеска про-натовского исламского фундаментализма в Ливии и Сирии.

Тем не менее, несмотря на всю очевидность обратного, чеченские террористы рассматриваются Белым Домом как «борцы за свободу», борющиеся за освобождение своей страны от светской России… Возможно после бостонского теракта эта оценка изменится.

Кандидат от оппозиции, поддержанной и профинансированной США, Энрике Каприлес, имеет репутацию политика, не брезгующего насильственными средствами. В ходе неудавшейся попытки стать президентом на выборах 15 апреля, его сторонники саботировали линии электропередач, вызывая частые отключения электричества по всей стране. Его сторонники среди элиты скапливали у себя основные потребительские товары, что вызывало дефицит, сбои в поставках продуктов. Они постоянно угрожали применением силы, если выборы пройдут не по их сценарию. При том, что более 100 международных наблюдателей от ООН, Еврокомиссии и Центра Дж. Картера наблюдали за ходом венесуэльских выборов и удостоверили их результат, Каприлес и его ближайшее окружение развязали руки своим уличным бандам, которые стали нападать на сторонников социалистов, рабочих, медучреждения, жилье для бедняков, кубинских врачей и медсестер.

Жертвами «белого террора» стали 8 убитых и 70 раненых. Более 135 правых уличных бандитов были арестованы и 90 были предъявлены обвинения в уголовных преступлениях, покушении на убийство и разрушении общественного имущества.

История применения насилья Каприлесом имеет, по крайней мере, десятилетнюю продолжительность – он играл важную роль во время кровавого путча, в ходе которого удалось временно отстранить от власти президента Уго Чавеса в 2002 году. Каприлес во главе вооруженной банды атаковал кубинское посольство и «арестовал» законный кабинет министров, которые нашли там убежище. После того, как массовому народному движению удалось вернуть к власти Чавеса, Каприлес был помещен под арест за измену и насилие. Мужественный генпрокурор Венесуэлы, Данило Андерсон, вел дело Каприлеса и его террористических сторонников, когда был убит заложенной в его автомобиль бомбой. Бомбу заложили участники неудавшегося путча.

Хотя предвыборная пропаганда Каприлеса была вполне миролюбивой – он даже называл себя «лево-центристом» и сторонником некоторых «социальных миссий» президента Чавеса, его тесные связи с устроителями террора вскрылись немедленно после его поражения, когда он призвал к насильственным действиям. Его завуалированные угрозы организовать «массовый марш» и захватить штаб-квартиру избирательной комиссии были отменены только после приведения Национальной гвардии и ВС в боевую готовность. Очевидно, что Каприлес отступил только перед угрозой большей силы. Лишь когда государство решило защищать демократию и не поддаваться на шантаж, Каприлес временно прекратил насилие и перегруппировал свои силы, позволив электоральному лицу своего движения выйти на первый план.

В ответ на теракт в Бостоне местная, государственная и федеральная полиция были полностью мобилизованы и буквально парализовали целый город и его транспортные артерии, устроив всеобъемлющую, тотальную «охоту на людей». СМИ и все население были превращены в средства для полицейской операции. Целые кварталы и районы были оцеплены и прочесывались тысячами вооруженных полицейских и сотрудников служб безопасности, от дома к дому, от двора ко двору, от комнаты к комнате, переворачивая каждый мусорный бак – искали 19-летнего первокурсника колледжа. Вся страна была поднята по террористической тревоге, зарубежные сети полиции и спецслужб были немедленно вовлечены в поиски подельников подозреваемых террористов. СМИ постоянно показывали фотографии жертв, подчеркивая их ужасающие раны и особую опасность совершенного преступления: о каком-либо обсуждении политических аспектов теракта не могло идти и речи. Преступление выставлялось как акт политического террора, направленный на то, чтобы «запугать американский народ и его законно избранное правительство». Все официальные лица требовали, чтобы каждый, кто хотя бы отдаленно связан с этим преступлением, понес бы наказание по всей строгости закона.

В то же самое время, когда венесуэльские террористы-оппозиционеры проводили свою кампанию насилия, нападая на простых граждан и общественные учреждения, то эти террористы получали полную и безоговорочную поддержку от режима Обамы, который называл убийц и погромщиков «демократами, добивающимися свободы выборов». Госсекретарь Керри отказался признать победу президента Мадуро. Несмотря на бойню, правительство Венесуэлы не пошло на введение военного положения. В самых крайних случаях Национальная гвардия и  полиция проводили аресты зачинщиков и организаторов беспорядков. Большинство арестованных быстро отпускали. Более того, несмотря на признание итогов выборов со стороны ста наблюдателей, правительство Мадуро уступило требованиям оппозиции и пошло на пересчет голосов – в надежде избежать продолжения кровопролития.

Все основные западные СМИ, включая т.н. «респектабельные» издания («Financial Times», «New York Times» и «Washington Post»), превратили венесуэльских политических убийц в «мирных протестантов», которых наказали за попытку выразить несогласие с властью. Иными словами, Вашингтон и все его СМИ выступили единым фронтом за применение политического террора против враждебного демократически избранного правительства. В то же самое время после жестокого, но ограниченного теракта на территории США, было фактически введено военное положение. Вашингтон очевидно никак не связывает свою поддержку терроризма за границей и его распространение в США.

Американские СМИ заблокировали обсуждение связей между группами поддержки чеченских террористов в США и Британии и ведущими американскими неоконами и сионистами, такими как Рудольф Джулиани, Ричард Перл, Элиот Абрамс, Фрэнк Гафни, Р. Джеймс Вулси – членами самозваного  «Американского комитета за мир в Чечне» (переименованного в «Комитет за мир на Кавказе» после ужасной резни в бесланской школе). Эти вашингтонские светила все как один являются пламенными энтузиастами «войны с террором» или, говоря точнее, «террора и войны» ( «Чеченские террористы и неоконы», статья бывшего чиновника ФБР Колина Роули). Штаб-квартирой и нервным центром многих чеченских лидеров «в изгнании», давно преследуемых российскими властями за террористическую деятельность, является Бостон, Массачусетс – место последнего теракта – вот ещё один факт, старательно игнорируемый ФБР и Минюстом, возможно из-за давних и насыщенных рабочих отношений по организации террора, направленного на дестабилизацию России.

Бывший кандидат в президенты и мэр Нью-Йорка, Рудольф Джулиани, заявил после теракта, что чеченцы «фокусировались (так!) только на России», а не на США (возможно, это были его чеченцы…). Интерпол и американская разведка прекрасно осведомлены о том, что чеченские боевики активно сотрудничали с террористическими группировками Аль-Каеды в южной и центральной Азии, а также на Ближнем Востоке. Многочисленные конкретные запросы российских властей относительно ряда чеченских террористов систематически игнорировались – среди этих запросов была и информация о Тамерлане Царнаеве.

Поддержка Соединенными Штатами венесуэльских террористов и их лидера Энрике Каприлеса является частью стратегии, соединяющей использование электоральных процессов и скрытое финансирование НПО для разогрева внутренних конфликтов с поддержкой акций «прямого действия», включая применение насилия против символов и институтов социал-демократии. Универсальный Каприлес является идеальным кандидатом на выборах, проходящих под оркестровку террора. Прошлый опыт США с политическим террором в Латинской Америке имел эффект бумеранга – что очевидно на примере участия обосновавшихся в Майами кубинских террористов в многочисленных преступлениях в США, таких как убийство в 1976 году с помощью заминированного автомобиля чилийского премьера в изгнании Орландо Летельера, никогда не признанным в качестве «акта террора» из-за связи американских официальных лиц с убийцами.

Несмотря на финансовую, политическую и военную связь Вашингтона с террористами, особенно с фундаменталистами, последние сохраняют свою организационную автономию и следуют своей собственной политической и культурной линии, которая по большей части глубоко враждебна США. И чеченцы, и афганцы и Аль-каедовские сирийцы сегодня убеждены в том, что США являются временным тактическим союзником, который должен быть отброшен в сторону на пути к созданию независимого фундаменталистского государства. Нам следует приплюсовать десятки жертв трагедии в Бостоне к тысячам убитых в Нью-Йорке, Вашингтоне, Ливии, Афганистане, Сирии и повсюду, где действуют фундаменталистские союзники США.   [Норд Ост и Беслан, видимо, включены в "повсюду". Маленькая, но характернейшая деталь для понимания менталитета западных левых, в первую очередь наиболее видных вроде Петраса - прим. Валентина Зорина.]

Примыкая к террористам и их подголоскам, отказываясь признать законность венесуэльских выборов, режим Обамы противопоставил себя всей Южной Америке и Карибскому бассейну. Поддержав насилие против демократических институтов в Венесуэле, Белый Дом подал сигнал свои клиентам в оппозиции правительствам Аргентины, Боливии и Эквадора, что насильственные действия против независимых демократических режимов являются приемлемым и допустимым способом восстановления неолиберальных порядков и «региональной интеграции», основанной на гегемонии США.

Вашингтон не продемонстрировал никакого последовательного противодействия терроризму. Он рассматривает терроризм в зависимости от своих политических нужд и пристрастий. В одном случае американское правительство ввело в Бостоне «военное положение» для поимки двух террористов. В случае с Венесуэлой режим Обамы оказал террористам моральную и материальную поддержку, с целью подрыва всего конституционного порядка и выборного процесса.

Из-за давней связи между Госдепом США, видными неоконсерваторами и сионистами с чеченскими террористами трудно надеяться на тщательное расследование, которое может подорвать карьеру высших американских чиновников, давно и прочно связанных с этими преступниками.

Белый Дом усилит и расширит поддержку тех венесуэльских террористов, которые саботировали систему электроснабжения, обеспечения продовольствием и электоральный процесс в стране. В данном контексте террор служит стартовой площадкой для полномасштабного наступления на десятилетие социальных завоеваний, достигнутых в эпоху президента Уго Чавеса.

А тем временем, чтобы укрыть от глаз общественности чеченско-вашингтонский альянс, бостонский теракт будет сведен к изолированному вредительству, совершенному двумя запутавшимися юнцами, прельстившихся на посулы анонимного фундаменталистского сайта, а их действия будут объяснены «религиозным фундаментализмом». И, несмотря на кризисный режим экономии, десятки миллиардов долларов дополнительно будут потрачены на укрепление полицейского государства дома и на секретное финансирование «демократического» террора… в Венесуэле

Оригинал находится на: http://petras.lahaine.org/?p=1936