«По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы?...

Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь.»

(Евангелие от Матфея, Глава 7)

С большим интересом прочитал подборку статей на сайте Лефт.ру, посвященных теме трудовой миграции и недавним событиям в московском районе Бирюлево. Сперва была опубликована заметка известного левого публициста Дмитрия Якушева под названием «Почему случился бунт в Бирюлево», в которой бирюлевские волнения трактовались как бунт отчаявшихся рабов,  решивших «сорвать относительно безопасно свою злость на таких же рабах, только ещё более бесправных».

С резкой критикой позиции Якушева выступил редактор издания Валентин Зорин. Он увидел в бирюлевских событиях «стихийную политическую  мобилизацию этого рабочего района столицы», которая «по своему реальному эффекту оставляет далеко позади скромные потуги нашего "рабочего движения" с сонмом облепивших его "левых" всех мастей». Тов. Зорин обвинил Якушева и левых вообще («от Ленина с Троцким до Димы Якушева») в высокомерном отношении к русскому пролетариату и его попыткам самоорганизации (от Советов народных депутатов до «ультиматума властям столицы российской буржуазии») и предложил бирюлевцам «совсем без левых обойтись»: послать куда подальше продажную левую интеллигенцию, а в качестве теоретического подспорья в борьбе с капиталом опереться на написанную в 2006 году статью Антона Баумгартена «Об импорте противоречий». 

Что касается последнего совета тов. Зорина, то можно с уверенностью сказать, что восставшие массы воспользовались им в полной мере: никаких левых в Бирюлево и в помине не было. Люди действовали стихийно, на свой страх и риск, без велеречивых поводырей и «политического авангарда». Так что тезис о «самоорганизации» вряд ли следует подвергать сомнению.  

А вот насчет «реального эффекта», оставившего далеко позади «скромные потуги нашего «рабочего движения»» - тут, мне представляется, не все так очевидно. С одной стороны, беспорядки в Бирюлево побудили властей предержащих сделать ряд решительных шагов, не знаю, насколько «эффективных», но уж точно эффектных. В лучших традициях «антитеррористических» блокбастеров провели задержание азербайджанца Зейналова, предполагаемого убийцу русского парня. Присутствовали все положенные атрибуты: погоня, вертолет, бравые полисмены в красивой амуниции, заломанные руки и смачный пинок под зад негодяю. Воскресни вдруг Бен-Ладен – его бы, наверное, брали похожим образом.

На злосчастную плодоовощную базу, этот источник всех бед и несчастий, нагрянули многочисленные инспектора всевозможных специализаций, мастей и оттенков. С негодованием обнаружили там антисанитарию, крыс, наличные деньги и, конечно, нелегальных мигрантов. Интересно, а что они думали найти на этом предприятии капиталистического труда? Неужто блондинистых и голубоглазых комсомольцев, парубков и дивчин в белоснежных халатиках, радостно и проворно, за «достойную зарплату» перебирающих экзотические плоды под трели канареек и льющуюся из репродукторов «Широка страна моя родная»? Большие они оригиналы, однако, эти наши инспектора да проверяльщики. А ведь покушать любят и картошку наверняка все уважают, когда с сольцой её намять. И если бы только одну картошку…

Вроде как поприжали нелегальных мигрантов.  Так, администрация офисного  здания, в котором я работаю, оповестила арендаторов о том, что «служба клининга, выполняя решения Правительства Москвы, в одночасье рассталась с работниками, нарушающими миграционное законодательство. В связи с этим возможны перебои в уборке мест общего пользования». В общем, господа, отныне «клининг» мест общего пользования есть дело рук самих пользователей.

Словом,  кое-какие подвижки налицо. Впрочем, с другой стороны, ничего принципиально нового во всех этих темпераментных дерганьях наших управителей нет. И прежде проводились громкие кампании по вышибанию гастарбайтеров, и раньше с высоких трибун звучали клятвенные заверения и обещания «навести порядок», «применить закон», «наказать виновных» и т.д. и т.п. Всё это мы уже неоднократно проходили, а воз, как говорится, и ныне там. Разве что колеса ещё глубже увязли в грязи…

Объективности ради заметим, что нынешний антимигрантский крестовый поход стартовал несколько ранее бирюлевского бунта. Торжественный старт ему был дан во время летней предвыборной кампании, когда все без исключения кандидаты на соискание должности московского градоначальника яростно соревновались друг с дружкой в том, кто предложит самые радикальные способы освобождения первопрестольной от «засилья инородцев». Всех грациознее и бодрее гарцевал на ксенофобском коньке жокей по имени Леша Навальный, в награду за что получил свои 30% голосов, серебряную медаль и условный приговор.

Великий октябрьский погром в Бирюлево явился апогеем летнего разогрева страстей, когда на радикальную риторику верхов низы ответили столь же радикальным действием. Каких-либо внятных политических и экономических требований бунтовщики не выдвигали. Молодые люди, бравшие приступом торговый центр и овощехранилище, скандировали «Уайт пауэр!» и «Один за всех, все за одного!». У наблюдателя, плохо знакомого с, так сказать, широким контекстом ситуации, могло сложиться превратное впечатление - дескать, ребята хотят гордо нести «бремя белого человека» и при этом походить на благородных героев известной трилогии Дюма-отца. А что, вполне понятные и законные устремления, правда, реализованные с некоторым переизбытком здоровой агрессивности. В самом деле, Д’Артаньян, конечно, герой, но зачем же стулья, то бишь арбузные палатки ломать.

В отличие от нашего гипотетического наблюдателя, российские власти и «гражданское общество» широкий контекст представляли себе отчетливо и абстрактные кричалки самоорганизовавшихся бирюлевских бунтарей расшифровали как следует. Поножовщика арестовали, овощебазу «проверили» и закрыли, кое-каких мигрантов турнули, общегражданскую дискуссию по «проблеме миграции» провели. В ходе последней, как водится, «правым националистам» противостояли «лево-либеральные интернационалисты». «Националисты» упрямо гнули линию приснопамятных кандидатов в мэры, развивая свежие мысли о «визовом режиме», «государствообразующем народе», разделительной стене на границе с Кавказом и т.п. прорывные идеи. «Интернационалисты» и леваки в основном напирали на вульгарную социологию: толковали о «вопиющем социальном неравенстве», коэффициенте Джини, безработице, «рабах нижних и верхних», а само Бирюлево чуть ли не все повадились называть «гетто». Ну а как же не гетто, ведь там квартиры дешевле и нет метро. До ближайшей станции метро аж целых 20 минут на автобусе или маршрутке пилить! Караул! При таком безобразии революционная ситуация созреет в миг, к бабке не ходи! А тут ещё и овощная база с крысами, тараканами и среднеазиатами…

Я вот подумал, что если уж Бирюлево для этих прогрессивных товарищей «гетто», то как же тогда называть ту обширную местность, которая расположена за МКАД? На ум приходит только Аушвиц…  

Такие вот социально-экономические и идейно-политические последствия имело бирюлевское «восстание масс». А чего вы ещё хотели? Какого «реального эффекта» ожидали? Если и не мгновенного, то хотя бы в «долгосрочной перспективе». Может ли такая вот, выражаясь языком тов. Зорина, «самоорганизация рабочего класса для самозащиты», как в Бирюлево, привести к серьезным изменениям социально-политической ситуации? Вдруг и в самом деле, если не завтра, то послезавтра, наша буржуазия под напором «самоорганизации» (пусть и с не совсем приятным, погромным душком, неважно, лишь бы «левые» со своим тухлым авангардизмом не путались под ногами), погонит мигрантов, закроет границы и начнет нанимать российских рабочих, платя им «больше, много больше»? Мало того, возьмется всерьез буржуазия русская за повышение производительности труда, будет денно и нощно внедрять новые технологии и печься об ускоренной замене дешевого физического труда дорогим умственным. Сегодня, цитирует в своей статье «Об импорте противоречий» Антон Баумгартен идеолога ДПНИ Горянина, «при избытке дешевой рабочей силы гастарбайтеров, российским капиталистам нет нужды повышать производительность труда за счет капиталовложений в разработку новых технологий: «Пока рабочая сила дешева, покупать новое оборудование невыгодно»». А завтра, допустим мы, опять же в результате давления на капиталистов со стороны самоорганизующихся пролетариев, рабочая сила подорожает, и, глядишь, на смену дохленькой, примитивной и нещадно эксплуатируемой мигрантской лошадке придет сверхсовременный, модернизированный, высокотехнологичный и автохтонный конь с яйцами.  Собственно, пуркуа бы не па, как говорят на Кавказе. Почему бы и нет?

На первый взгляд, подобные предположения выглядят достаточно очевидными. Правда, определенные сомнения могут появиться, если оценить уже имеющийся опыт прежних попыток «стихийной самоорганизации». Лет семь тому назад Кондопога, а совсем недавно Пугачев в результате выступлений коренного пролетариата стали, так сказать, мигрантен-фрай – погнали оттуда поганой метлой всех и всяческих понаехавших. Однако благосостояние коренных трудящихся в этих населенных пунктах почему-то вверх не поперло, безработица не уменьшилась, да и о каких-либо технологических прорывах что-то пока не слыхать. С другой стороны, если говорить о безработице, то в Москве, например, где сконцентрировано рекордное число мигрантов на душу населения, её, т.е. не души, а безработицы, практически не существует. В том числе и для молодежи. Хочешь – иди учись, а затем работай «в офисе», не желаешь учиться – пожалуйста, трудись физически, хоть в сфере обслуживания, хоть на производстве. Выбор мест для приложения сил и энергии имеется немалый. Как говорили в СССР : «Хочешь - жни, а хочешь - куй…». 

Скажете – ну так что же тут удивительного, что такое Кондопога и Пугачев  в масштабах страны? Крошечные точки, не более. На карте их с лупой не разглядишь. Вот если взять их передовой опыт, да на всю Россию распространить, тогда можно будет делать далеко идущие выводы. А Москва, растуды её в качель, совсем зажралась, высасывает соки из остальной России, жирует, падла, давно пора ей кое-что прищемить…

Ну, хорошо. Попробуем взглянуть на вопрос немного с другого бока. Вот иду я, пользуясь терминологией последыша Ленина и Троцкого Димы Якушева, «верхний раб», шагаю по Москве, и наблюдаю тут и там грандиозные работы по замене асфальта плиткой. Покамест, слава Аллаху, не керамической, а обыкновенной, из чего там её делают… Власти говорят, что мол, «так надо». Дескать, плитка – это есть более эстетично, а также дешево, надежно и практично. Ладно, положим. Но каким образом организованы сии в высшей степени насущные работы? Скажем откровенно, организованы они самым безобразным образом. Это заметно даже стороннему наблюдателю, не имеющему специального образования в плитко-укладочной области. Перекладываемое пространство кое-как огораживается, загромождается беспорядочно сваленными стройматериалами, а внутри него сосредотачивается немалое число «нижних рабов», т.е. рабочих-мигрантов и их «дорогих руководителей», также мигрантов. Все делается вручную, сумбурно-хаотически, по принципу «сто таджиков и лопата заменяют экскаватор».

Или вот ещё пример. Тихое, нежное, прохладное июльское утро, будто бы материализовавшееся из одноименной композиции ВИА «Урия Хип». Внезапно утреннюю тишину грубо разрезает противное, резкое жужжание-тарахтение. Выглядываешь из окна вниз, и видишь пяток «нижних рабов» в выцветших робах, слоняющихся по двору с пропеллерообразными, на длинной ручке травокосилками в руках. Не говоря уже о том, что постригателей травы явно как минимум раза в два больше, чем требуется, хочется спросить, а зачем вообще в условиях нашего куцего северного лета, которое, как точно подметил классик, есть лишь «карикатура южных зим, мелькнет и нет» - зачем надо регулярно постригать траву? Кому нужен этот мартышкин труд? Пусть растет себе травка, сколько ей отпущено природой, пыли меньше будет. Это же не газон на Сантьяго Бернабеу, а обыкновенный городской двор, так оставьте его в покое.   

Вышеописанные случаи, иллюстрирующие общественно бесполезный и, в добавок, похабно организованный труд рабочих-мигрантов, казалось бы, наглядно свидетельствуют в пользу позиции сторонников въездных виз, жестких квот, массовых облав и депортаций, заградительных кордонов, границ на замке с Джульбарсом и т.п. шагов, направленных на насильственное ограничение импорта дешевой рабсилы. Не будет мигрантов – исчезнет безработица, расцветет механизация и автоматизация, скакнет вверх производительность труда и вырастет благосостояние автохтонного пролетария. Но так ли это на самом деле?

Это да так, если рассматривать только внешнюю, поверхностную сторону картины. Но если копнуть поглубже, то окажется, что все обстоит гораздо сложнее. Выяснится, что такие явления нашей современной жизни, как импорт дешевой рабсилы и массовая безработица среди коренного населения отнюдь не состоят в причинно-следственной связи. По нашему скромному мнению, эти явления и порождаемые ими социальные противоречия друг дружкой никак не обуславливаются, ибо они есть, каждое в отдельности, неизбежные продукты развития капитализма в его завершающей, финансово-монополистической стадии.  

Давайте, товарищи, освежим в наших уставших от повседневных забот головах азы марксовой науки. Что лежит в основе капитализма? Правильно, эксплуатация «свободного» наемного труда капиталом. Что есть капитал? По определению Маркса, капитал есть «самовозрастающая стоимость». За счет чего она «самовозрастает»? За счет присвоения капиталистом, собственником средств производства, неоплаченного труда наемного работника. Из чего состоит капитал? С одной стороны, из постоянного капитала, т.е. той его части, что расходуется на приобретение средств производства – машин, оборудования, сырья, материалов и т.п., а с другой стороны, переменного капитала, т.е. той части капитала, что инвестируется (авансируется) для покупки рабочей силы. В процессе производства постоянный капитал полностью переносит свою стоимость на конечный продукт, при этом, не изменяя своей совокупной величины. Откуда же тогда возникает та дополнительная стоимость, на величину которой конечный продукт превышает стоимость вложенных в него материальных затрат? Добавленная стоимость создается в процессе труда нанятого капиталистом рабочего. Она равняется разнице между новой стоимостью, созданной наемным работником, и стоимостью рабочей силы, т.е. совокупной стоимости тех товаров, которые необходимы работнику для поддержания собственного существования и воспроизводства себе подобных. 

Таким образом, мы видим, что добавленная, или прибавочная стоимость, проявляющая себя в таких основных формах, как прибыль, банковский процент, налоги, пошлины и т.п., создается не всем капиталом, а лишь одной его частью – переменной. Запомним это важное обстоятельство и последуем дальше.

А дальше начинаются сплошные противоречия, которыми ведь только и живет капиталистический способ производства, на которых он, родимый, зиждется. Капиталистическое производство, как хорошо известно, носит в высшей степени общественный характер. Несмотря на то, что опирается на институт частной собственности. Частные собственники, капиталисты, составляя единый класс буржуазии, в то же время постоянно находятся в отношениях жесткой взаимной конкуренции. Последняя принуждает каждого отдельного капиталиста стремиться к росту производительности труда, т.е. к увеличению доли стоимости конечного продукта в расчете на каждого наемного работника. Производительность труда можно увеличить только за счет совершенствования технической оснащенности производства, т.е. его капиталоемкости, а также путем внедрения новых методов управления, стимулирования персонала, планирования, т.е. применения таких видов работ, которые, перенося свою стоимость на коечный продукт, сами непосредственно не создают прибавочную стоимость. В итоге возникает противоречие: рост технической оснастки производства, его модернизация, нацеленные изначально на увеличение прибавочной стоимости, в конечном счете, ведут к уменьшению доли переменного капитала, который, как мы помним, является единственным и неповторимым поставщиком этой самой прибавочной стоимости. Гонясь за прибылью, капиталист сам же иссушает её источник. Парадокс? Что поделать, вся наша скорбная и бренная жизнь есть сплошной парадокс, который находит свое разрешение только с нашей легальной миграцией в лучший мир…   

Марксизм пытается привести как вышеописанный, так и многие другие парадоксы капитализма в систему и вывести на их основе законы общественного развития. Один такой закон называется «Тенденцией нормы прибыли к понижению». Он как раз и гласит, что в то время как каждый отдельный капиталист стремится увеличить получаемую им прибыль, при взаимодействии всех капиталистов средняя норма прибыли имеет тенденцию к понижению. Нетрудно заметить, что уже одно это противоречие не только чревато колоссальным кризисным потенциалом, но и неопровержимо указывает на конечность капиталистического строя.

С тенденцией нормы прибыли к понижению тесно связан закон органического строения капитала. Органическое, или стоимостное строение капитала выражает отношение постоянного капитала к переменному и отражает изменение его технического строения, т.е. отношения всей массы средств производства к живому труду. Процесс капиталистического накопления в целом характеризуется ростом органического строения капитала, хотя в те или иные эпохи и в тех или иных отраслях производства возможны отклонения в сторону уменьшения относительной стоимости постоянного капитала.

Как видим, общая тенденция развития капитализма неуклонно приводит к сокращению доли живого труда, являющегося единственным источником прибавочной стоимости. По идее капитализм как бы сам себя изживает и преодолевает, постепенно выдавливая из своего нутра собственную сущность и жизненную силу – способность самовоспроизводиться на основе присвоения прибавочной стоимости. Но это только по идее. В грубой действительности все опять же оказывается намного сложнее.

Дело в том, что существует ещё один важный закон – перехода капиталистической конкуренции в капиталистическую монополию. Капиталистическая монополия является отрицанием капиталистической конкуренции и, соответственно, двойным отрицанием монополии феодальной. Исторически данный закон находит свое выражение в появлении финансово-монополистического капитализма и империализма. Монопольный капитализм, среди прочего, характеризуется усилением политического и культурного господства крупной буржуазии главных империалистических держав, когда в руках у правящих классов оказываются новые, прежде невиданные возможности регулирования и обуздания экономической и социальной стихии, порождаемой и питаемой анархией капиталистического производства. В частности, монопольный капитал ищет и находит способы противодействия объективной тенденции к общему понижению нормы прибыли. Он увеличивает интенсивность труда, создавая, с одной стороны, постоянно растущую армию безработных, а, с другой стороны, захватывая и эксплуатируя новые резервуары дешевой рабочей силы. Если в домонополистическую и ранне-монополистическую эпоху буржуазия глобализировала рынки сбыта готовой продукции (помните в Манифесте – «Дешевые цены ее товаров - вот та тяжелая артиллерия, с помощью которой она разрушает все китайские стены и принуждает к капитуляции самую упорную ненависть варваров к иностранцам.»), при этом не только сохраняя, но и всячески усиливая национальный характер производства (протекционизм, сознательное уничтожение конкурирующих отраслей промышленности в колониях), то после окончания Второй мировой, и, в особенности, Холодной войны, уже не только потребление, но и производство товаров стало целиком и полностью интернациональным. Разумеется интернациональным в буржуазном понимании интернационализма, т.е. на основе  господства евро-американского и, отчасти, японского финансово-монопольного имперского капитала. «Варвары» превратились в неистощимый источник дешевого живого труда, стали той животворной инъекцией юной крови, которая временно омолодила дряхлеющий капитализм.  

При этом неравномерность капиталистического накопления не снизилась, а, напротив, существенно возросла. Резкое увеличение капитализации мирового хозяйства, особенно после крушения советской модели государственного социализма, привело к возникновению все новых и новых центров концентрации капитала, на сей раз не только в имперских центрах, но и в зависимой периферии. Процесс развивается со столь калейдоскопической быстротой, что многие заговорили о закате англосаксонской империи и возможном перемещении центра тяжести развития мировой системы капитализма в Китай, на Ближний Восток или, чем черт не шутит, в наше, как выражается тов. Зорин, «богоспасаемое» отечество.   

Но в какую бы сторону не повернулось развитие современного монопольного капитализма, какая политическая нация (или союз наций) не возглавила бы его, этот строй, конечно, никоим образом не станет менее паразитарным, менее угрожающим самому существованию человечества, менее тормозящим его дальнейшее развитие и более «дружественным» к простому трудящемуся человеку, будь то бесправный мигрант или «полноправный» коренной пролетарий. Паразитический, вредоносный по отношению к человеку и окружающей среде характер капитализма будет лишь усугубляться, количество ненужного, мартышкиного, «живого» (в смысле возможности производства прибыли, а на самом деле мертвого, бесполезного) труда в пропорции к нужным простым людям видам деятельности будет постоянно и угрожающе возрастать.       

В создавшейся ситуации, учитывая достигнутый человечеством высочайший уровень развития производительных сил, первостепенную, критическую важность приобретает субъективный фактор: наличие сознательного и организованного класса наемных работников, способного взять руль и ветрила политической и экономической власти в свои руки и направить наш тонущий планетарный корабль в спокойное и уверенное течение нового общественного строя, основанного на коллективной собственности, планировании и координации важнейших отраслей мирового хозяйства.

Насколько т.н. «борьба с нелегальной миграцией» может способствовать повышению сознательности пролетариата, его сплочению, объединению, организации в серьезную политическую силу? Не попадут ли рабочие, зациклившиеся на, прямо скажем, тупиковой и бессмысленной, вроде выкладывания тротуаров пресловутой собянинской плиткой, деятельности по «защите национального рынка труда», в очередную историческую ловушку? Ведь ясно же, что возврат к автаркии, к национальной закрытости, приведет к колоссальному упадку производительных сил, вызовет небывалый экономический и социальный кризис, обрушит и без того не слишком высокий для большей части трудящихся уровень жизни. Все это будет сопровождаться возникновением мракобесных полуфашистских, да и откровенно фашистских националистических диктатур, которые немедленно начнут жестоко драться между собой за истощающиеся ресурсы матушки Земли. Наиболее «активная» часть нашего «коренного пролетариата» вполне готова к восприятию самых реакционных идей и натягиванию на себя самых чудовищных «духовных скреп». Нужно ли потакать этим «благотворным тенденциям», подбрасывая в разгорающийся огонь межнациональной ненависти сухие щепочки «марксистского» анализа и восхваления «стихийной организации»?  Вместо того чтобы терпеливо объяснять людям, что главный их враг не мигрант, перебирающий или торгующий овощами и даже не хозяин этого мигранта, страшный коррумпированный азербот с кривым кинжалом, а господствующий общественный порядок, который может существовать только бесконечно наращивая буржуйскую прибыль, неважно за счет чего и каким способом. Убеждать рабочего человека в том, что дерево, не приносящее плода доброго, следует срубить и сжечь, а не тешить себя иллюзиями, что на нем вдруг начнут произрастать райские яблочки, которые сами собой, минуя грязные руки чужака-сортировщика, попадают прямо в рот.           

Автор – начинающий марксист, коренной москвич кавказского происхождения, не принадлежащий к азеро-турецкой ОПГ.