Большую работу проделал т.Бунтуев, написавший статью «Умалители социализма». За этот его труд вообще его можно только поблагодарить. Но вот за некоторые мысли, которые вытекают из этой его работы, я лично торопиться его благодарить не буду. И вот почему.

После выхода ленинской работы «Что делать?» Сталин написал в письме своему знакомому такую вот фразу-вопрос (это письмо есть в сталинских сочинениях): кто даёт теорию – мы массе или масса нам? Это, понятно, ещё не был тот Сталин, который обнаружился в период «обострения классовой борьбы в СССР» – автор единственно верной, как известно, тогдашней классовой теории. Но посмотрите, уже этот, так сказать, ранний Сталин, ещё даже не отвечая на свой же вопрос, уже выделил себя и прочую «элиту» (мы) из «массы» в качестве её ВСЕЗНАЮЩЕГО теоретика или, если хотите, уже воспитанного кем-то или чем-то воспитателя. Он не ставит вопрос, а это было бы логичнее, КАК появляются в головах различных людей теории различных обществ; он ставит вопрос, кто даёт теорию… Уже тут он не считает себя «винтиком» одного и того же «механизма» под названием «человеческая масса»… Механизм у него – это, по сути, пролетариат. А сам Сталин – это нечто вроде токаря, управляющего механизмом станка, всеми его «винтиками и болтиками», с помощью своего сознания. С помощью какого-то божественного, по сути, сознания, которого, видите ли, нет у массы и которое необходимо внести в массу извне…

Примерно это же вытекает и из соображений т.Бунтуева, считающего, что пролетариат не способен на самостоятельную выработку идей социализма и коммунизма, что эти идеи пролетариату «в голову» могут лишь внести извне, так, как программист вносит извне компьютерную программу в «сознание» станка с ЧПУ (с числовым программным управлением, как говорили в советское время). Умный пролетарий Дицген?.. – спрашивает т.Бунтуев, слегка задумавшись. – Да это единично-нетипичный случай! К тому же – Дицген не дорос до уровня Маркса… И не додумался при этом т.Бунтуев: станок с ЧПУ «проглатывает» программу, «не задумываясь», потому что у него, у станка, на самом деле нет хоть крохи сознания; а пролетарии, к которым пришел Маркс, Энгельс, Ленин со Сталиным или, наконец, т.Бунтуев с нынешней своей работой, они-то, пролетарии то есть, с какого такого перепугу будут «заглатывать не глядя» идеи любого из перечисленных товарищей или их совместно разработанные идеи?!! Тем более, что существуют и иные теоретики, излагающие свои идеи не менее складно, чем перечисленные… Неужели и вы, т.Бунтуев, по-сталински уподобляете «массу», пролетариев совершенно безмозглому механизму??? А если это не безмозглый механизм, т.Бунтуев, если «винтики» способны отличить, скажем, ленинские идеи пролетарской революции от идей того же «ренегата» Каутского, если они способны понять, какие идеи им нужны сегодня и какие не нужны, то почему же вы, т.Бунтуев, решили, что эти люди, а не безмозглые роботы не способны самостоятельно вырабатывать если не научные концепции социализма и коммунизма целиком, то, хотя бы, порождать некоторые идеи этих концепций?.. Неужели вы так наивны, что думаете, будто идеи социализма и коммунизма – НЕ ЛЮБЫЕ, А СТАНОВЯЩИЕСЯ МАТЕРИАЛЬНОЙ СИЛОЙ – партийные и беспартийные ИНТЕЛЛИГЕНТЫ КАК ТЕОРЕТИКИ ОПРЕДЕЛЁННОГО КЛАССА берут откуда-то из «глубин вселенной», в крайнем случае из собственного «подсознания», а не из бесед и споров с «простыми» представителями того класса, которому эти интеллигенты добровольно и осознанно решили «служить верой и правдой», в том числе и вырабатывая для своего класса КЛАССОВЫЕ теории?..

Думается, всё-таки, что на последний вопрос т.Бунтуев, хорошо подумав, даст отрицательный ответ. Ведь он должен же вспомнить, что Маркс ходил «по пивнушкам» вовсе не из-за одной любви к пиву и уж точно не для того, чтобы «впаривать марксизм» в опьянённое пивом сознание рабочих; что так Маркс имел возможность максимально близко познакомиться с глубинными думами и чаяниями пролетариев даже «самого низкого пошиба», с их откровениями, облегченными выпивкой; чтобы затем обобщить пролетарские идеи об организации «лучшей жизни» в концепцию пролетарского научного социализма. «Пивнушка»?.. Да ведь проверить свои концептуальные обобщения «на народе» куда лучше, когда твой собеседник преодолел скованность, стеснение и замкнутость в связи с твоей «гениальностью»… Но Маркс ведь и специальные анкеты-опросы разрабатывал, не только пиво с рабочими пил… А Ленин ходоков принимал, чтобы чётче слышать пульс народной жизни и «даже» сознаваться при необходимости, что, мол, были теоретически неправы, когда форсировали так называемый военный коммунизм вместо организации государственного капитализма…

Но пока т.Бунтуев, по-сталински считая себя безошибочным пролетарским теоретиком, в пролетарской проверке своих теоретических обобщений не нуждался (возможно, теперь будет нуждаться), он опустился до сравнения любых пролетариев («широких революционных масс»; даже, стало быть, и активно интересующихся тем же марксизмом, другими науками) не с винтиками даже, а с обитателями скотного двора:

«Бакунин был несомненно прав, когда призывал сделать науку социализма достоянием не узкой группы интеллектуалов, а широких революционных масс. Другой вопрос: каким образом это осуществить на практике? В «Скотном дворе» Оруэлла тоже предпринимались попытки сделать знания достоянием масс, однако большинство животных смогло освоить идеологию животного «социализма» («анимализма») лишь на уровне формулы «четыре ноги - хорошо, две ноги – плохо», что собственно и стало главной причиной перерождения «анималистской» революции».

Однако оставим здесь литературно-художественно преувеличенный «скотный двор» Оруэлла в покое. И сделаем ту констатацию КЛАССОВОЙ МАТЕРИАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ, от которой благополучно ушёл т.Бунтуев (ибо для него, в его «виртуальности» пролетариат представляет пока «одну сплошную серую массу», разделённую, как кажется, лишь на национальности). Констатация эта заключается в том, что среди пролетариата всех наций есть не только довольно активно интересующиеся социальными и естественными науками, искусствами и пр. под. люди, но и люди, для которых руководством к действию является поговорка «моя хата с краю», и люди, так или иначе доведённые до скотского состояния, люмпены самого крайнего толка. И спрашивается: что делать пролетарским революционерам с этими реальными людьми-пролетариями после пролетарской революции, в которой они примут – должны принять! – самое деятельное участие в качестве как раз «серой пролетарской массы»? Действовать ли им, революционерам, анархистски, по-бакунински, сразу, «с сегодня на завтра» отменив государство, установив анархо-коммунизм во множестве коммун? Или им действовать по-марксистски, тщательнейшим образом учитывая, что среди реального пролетариата есть и группы, по своему сознанию вполне готовые уже теперь к коммунизму (им-то и следует дать возможность объединиться в коммуну), и группы, которым коммунизм «и на дух не нужен», ибо им «и капитализм по душе», и группы, которым «вобче фсё пофиг», потому что они живут главным образом разбоем, воровством и хулиганством, а это возможно «осуществлять» и при капитализме, и при коммунизме?

Ответ т.Бунтуева фактически отрицает бакунинскую постановку вопроса (хотя и не в связи с нашим разделением реального пролетариата на соответствующие группы); на другой день после пролетарского переворота никакого коммунизма т.Бунтуев не хочет. Но и марксистским его ответ назвать нельзя. Это – ответ сталиниста, выделяющего себя любимого из «серой массы», хотя ссылается т.Бунтуев на Ленина и упоминает Маркса с Энгельсом:

«Можно не любить ленинское учение за то, что оно «оправдывает диктатуру коммунистов над пролетариатом», однако Ленин гораздо глубже понял взаимосвязь коммунистического сознания и пролетарского классового бытия, чем всевозможные «либертарии», тупо повторяющие формулу «освобождение рабочих должно быть делом самих рабочих». Использование этой формулы для критики «большевистского авангардизма» тем более неверно, если учитывать, что Маркс и Энгельс не вкладывали в нее никакого «антиавторитарного» смысла, имея ввиду лишь то, что рабочий класс «не может доверить дело своего освобождения ни капиталистам и крупным землевладельцам, своим противникам и эксплуататорам, ни мелким буржуа и мелким крестьянам, которые сами задавлены конкуренцией крупных эксплуататоров и поставлены перед единственным выбором: выступить либо на стороне последних, либо на стороне рабочих»[46]. Если Ленин видел реально существующую проблему и предлагал способы ее решения, то «либертарии» отмахиваются от нее голой формулой - дескать, пролетарии "сами с усами", надо просто им не мешать».

Нет слов, т. Бунтуев: «тупые либертарии» не совсем правы, конечно, и пролетариям, получившим власть после своей, пролетарской, революции вместо «буржуев», обязательно нужно «мешать». Но в чём, спрашивается, им необходимо мешать, что называется, по науке? Ответ очевиден: пролетариям, завоевавшим через СВОЮ революцию СЕБЕ власть (а будут ли они, спрашивается, завоёвывать власть не себе, а «авангардистам»-коммунистам? Пойдут ли за такими «коммунистами»? Вы не пробовали это уточнить, т.Бунтуев, у «серой пролетарской массы»?), пролетариям необходимо мешать В СОВЕРШЕНИИ ИМИ ПОЛИТИЧЕСКИХ И ЭКОНОМИЧЕСКИХ ОШИБОК ПРИ РУКОВОДСТВЕ – теперь собственным! – государством, при выработке ими тех же юридических законов, предписывающих то или другое поведение, как мы теперь говорим, физическим и юридическим лицам пролетарского государства. А кто же, любопытно, должен этим заниматься – «научным мешанием» совершению ошибок? И здесь ответ очевиден: данным «мешанием» должны заниматься пролетарские и коммунистические партии как средоточия пролетарско-коммунистических знаний, как средоточия, по сути, ПРОЛЕТАРСКИХ ИНТЕЛЛИГЕНТОВ. В том числе, разумеется, и средоточия пролетарских интеллигентов, «выбившихся» некогда из «серого пролетариата», поставившего себе однажды целью «овладение знаниями, накопленными всем человечеством», как подчеркивал Ленин. И, собственно говоря, по Ленину, так и должно было осуществляться в СССР: есть Советы, есть съезд Советов, в них есть большевики и беспартийные представители общественных классов; они, эти «кухарки», объединённые в Советах, сообща вырабатывают идеи управления своим государством, а правящая партия как средоточие научно подкованных людей – пролетарских интеллигентов проверяет эти выработанные «кухарками» классовые идеи о том, как функционировать государству «рабочих и крестьян», «на вшивость», на соответствие социальной науке, выработанной к данному историческому моменту «всем человечеством»… Но при этом, конечно, пролетарские интеллигенты, сосредоточенные в пролетарских и коммунистических партиях, тоже не должны считаться «святыми» и потому «безгрешными»; критерием истины должна всегда считаться только практика, только практический результат, полученный после «демократического централизма», а не индивидуальные соображения какого-либо «отца народов» с его «элитой», смело выдвинувшего себя из «серой массы винтиков и шпунтиков» в качестве абсолютного «знайки, дающего прочим незнайкам теорию». Наверное поэтому Ленин придавал большое значение Рабкрину – Рабоче-крестьянской инспекции – как вы думаете, т. Бунтуев?

Впрочем, как известно наверное читателю, я не вполне согласен с ленинским подходом к организации пролетарского общества и государства после пролетарского переворота. Но скажу я далее не о своём представлении об этой организации, а о том, что т.Бунтуев, как и многие другие коммунисты, совершенно неверно, на мой взгляд, считают наивысшей формой самоорганизации пролетариата В КЛАСС организацию пролетариатом и его пролетарской интеллигенцией только ПАРТИИ. Хоть чисто пролетарской партии, хоть коммунистической.

Классики в этом разрезе придавали большое значение профсоюзам; но они прекрасно понимали и то, что с помощью одних лишь профсоюзов полного объединения пролетариата в класс не добьёшься, пролетариат как класс для себя к власти не приведёшь. Кроме того, с помощью профсоюзов – как их не называй упорно по-ленински «школой коммунизма» – коммунизма как такового не построишь, поскольку профсоюз – это «институт» борьбы НАЁМНЫХ работников, т.е. общественный институт борьбы, прежде всего, за лучшие условия ПРОДАЖИ РАБОЧЕЙ СИЛЫ, за сохранение и увеличение заработной платы; профсоюз по самой своей «природе» не ставит перед собой задачи уничтожения наёмного труда и систем заработной платы и прибыли – этих важнейших составляющих не коммунистического, но капиталистического способа воспроизводства. Профсоюз, таким образом, это никакая не школа коммунизма, а, самое большее (после победы пролетарской революции), школа государственного капитализма. Капитализма, управляемого пролетариатом, как писал Ленин ещё до Октябрьского переворота, «на пользу всем трудящимся». Школой коммунизма может быть, на наш взгляд, лишь СТК – Совет трудового коллектива, включающий в себя Советы бригад и прочую коллективно-трудовую «иерархию». СТК, поскольку он ставит себе задачу производственного, а затем и полностью общественно-коммунистического САМОуправления, т.е. задачу преодоления общественного разделения труда на управляющий и управляемый. Впрочем, мы несколько отвлеклись на «преждевременный» сейчас коммунизм.

В буржуазных ещё условиях, чтобы привести класс пролетариата к государственной власти, чтобы сместить от неё класс буржуазии и установить демократию и диктатуру пролетариата, необходимо, по мысли классиков, дополнить экономическую профсоюзную борьбу ЗА ЛУЧШИЙ КАПИТАЛИЗМ ПОД УПРАВЛЕНИЕМ БУРЖУАЗИИ политической борьбой за установление СНАЧАЛА ещё лучшего капитализма – государственного капитализма – под управлением пролетариата (Энгельс в «Анти-Дюринге»: пролетариат берёт государственную власть и превращает средства производства прежде всего в государственную собственность), а ЗАТЕМ и коммунизма первой фазы (Энгельс там же: государство есть совокупный капиталист; государственная собственность не разрешает конфликт; чтобы его разрешить, необходимо обобществить далее пролетарскую госсобственность НА ДЕЛЕ). А для эффективного ведения такой политической борьбы пролетариатом ему необходимо создать свою политическую партию – СНАЧАЛА чисто пролетарскую (социал-демократическую, если хотите) партию, а ПОСЛЕ победы пролетариата над буржуазией, после государственного пролетарского переворота то есть, партию коммунистическую, выступающую за превращение госкапитализма пролетариев в коммунизм. Однако здесь следует понять: партия – даже чисто пролетарская, т.е. ещё не вполне коммунистическая – являет собой ЛИШЬ МАЛУЮ ЧАСТЬ РЕАЛЬНОГО класса, объединяет в себе лишь интеллигентную часть пролетарского класса в целом. Поэтому партия не может быть идеалом в качестве инструмента, НА ДЕЛЕ объединяющего ВЕСЬ пролетариат в ИСТОРИЧЕСКИ ДЕЙСТВУЮЩИЙ класс. Партия, и это показал т.Бунтуев, НЕПРОИЗВОЛЬНО, уже в силу своей интеллигентности, умности если хотите, «дачи теории массе» относится к прочему пролетариату, как к некоему «скотному двору». И особенно такое отношение усиливается, когда партия с помощью пролетариата овладела государственной властью; которая, как известно, развращает абсолютно, если власть эта, как в сталинистском СССР или в Северной Корее, у партии абсолютна.

Слов нет: политическая партия пролетариату архинеобходима – туловище без «головы», т.е. без сознания, есть только труп. Но вот допускать пролетариату партию, пусть и пролетарскую по самоназванию или даже по сути, к власти… Во время господства буржуазии пролетариат обязательно должен требовать для своей партии (для своих партий) абсолютной власти. Ибо достаточно энергично требуя этого, пролетариат сместит в конце концов от госвласти – ЧЕРЕЗ ВЫБОРЫ В БУРЖУАЗНЫЙ ПАРЛАМЕНТ – прочие, пробуржуазные партии и тем самым достаточно мирно совершит государственный переворот (в условиях буржуазной демократии, разумеется, не фашизма или чего-то подобного). После же пролетарского переворота, как показал опыт СССР и других соцстран, допускать к власти пролетарские и коммунистические партии во главе с их априори сплошь гениальными генсеками требуется архиосторожно. Мне, например, этот процесс допуска партий к госвласти после пролетарской революции представляется следующим образом.

Ещё на буржуазной фазе своего существования любая истинно пролетарская партия, т.е. партия пролетариата по сути, а не по самоназванию, должна обязательно записать в свою программу такую строчку: после пролетарского переворота партия отказывается от власти в пролетарском государстве, делает всё возможное для организации в минимальный срок непосредственной власти САМОГО КЛАССА пролетариев. Спрашивается, в какой форме может и должна осуществляться власть самого пролетарского класса? Иначе: как правильно, по науке если хотите, организовать демократию и диктатуру именно пролетариата? Массы в ходе русской революции начала 20-го века фактически дали ответ на этот вопрос. Но этот ответ не был обобщён должным образом ни тогда, ни после (отчасти, как представляется, из-за неразработанности теории объективной классовой принадлежности людей). Речь, конечно, о СОВЕТАХ РАБОЧИХ и прочих ДЕПУТАТОВ ОТ КЛАССОВ. Не от партий, заметьте, а, в первую очередь, от классов. Однако в дальнейшем «дающий теорию массам» т.Сталин заменил это классовое представительство в Советах представительством «народным», от «территории»…

Сегодня это должны быть, на мой взгляд, не Советы (ибо Советы нужны УЖЕ БЕСКЛАССОВОМУ обществу, коммунизму), а ФРАКЦИИ от классов. Последние и есть та форма, в которой должен быть организован – на месте разрушенного до основания буржуазно-партийного парламента – ПАРЛАМЕНТ КЛАССОВЫЙ, пролетарский. Те, прежние Советы – тем более «народных» депутатов – должны быть исправлены. В том смысле исправлены, что они представляли собой не классовые, а, скорее, профессиональные представительства. Они не учитывали, что нет такого общественного класса, как солдаты (совет солдатских депутатов). Солдаты по призыву, существующие на государственном довольствии (заметьте, это не наёмные «солдаты» и не наёмные «офицера»), есть по своей сути люмпен-пролетарии, которые, по определению, не имеют самостоятельных источников дохода (сюда же относятся и пенсионеры, безработные, живущие на пособие от государства, а также нищие, воры и т.п., живущие не своим трудом и не пособием от государства, если не сидят в тюрьме). Да и «крестьяне» из «совета крестьянских депутатов» не есть «сплошь серая масса», а в условиях капитализма состоят из сельского собственно пролетариата (наёмных работников, батраков), из полупролетариата (это люди, «беднейшее крестьяне», имеющие в частной собственности клочок земли и при этом часто дополнительно нанимающиеся к хозяевам средств производства на селе или в ближайшем городе; это также низший слой середняков), из сельских люмпен-пролетариев, а также из полубуржуазии (высшие «крестьяне»-середняки), собственно буржуазии (зажиточные, эксплуатирующие батраков, но и сами работающие «крестьяне») и буржуа-тунеядцев (неработающие кулаки-ростовщики-мироеды). Что касается наёмных рабочих, то не они одни сегодня – при гигантски развившемся «после Маркса» мировом капитализме – представляют пролетариат. Наёмные рабочие относятся к пролетариату преимущественно физического труда, и эта группа в условиях компьютеризации производства, его роботизации частично все более и более регрессирует, а не прогрессирует целиком, как во времена Маркса и Энгельса, даже Ленина и Сталина; регрессия части этой пролетарской группы (нагляднейший пример её регрессии – Украина, где рабочие никак не используют сложившуюся революционную ситуацию В СВОЮ ПОЛЬЗУ) даёт возможность буржуазным социологам заявлять, что, мол, пролетариат в «информационном» мире исчезает, заменяясь «средним классом». Но на самом деле пролетариат – наёмные работники с определёнными социальными характеристиками – вовсе не исчезает из современного капиталистического общества «роботов» (без эксплуатации наёмного труда невозможно получение капиталистической прибыли), а всего лишь трансформируется в людей с «информационной», скажем так, всё более и более интеллектуальной направленностью. Например, в наладчиков робототехники. К пролетариату вообще – к собственно пролетариату, полупролетариату и люмпен-пролетариям – следует относить всех тех людей в данном государстве, которые регулярно имеют совокупный доход за определённый период ниже среднестатистического в данном государстве (здесь есть некоторые тонкости, но не будем сейчас на них останавливаться). А все те, кто имеет совокупный доход выше среднестатистического, есть в данном государстве представители класса буржуазии (представители собственно буржуазии, полубуржуа и буржуа-тунеядцев, живущих «стрижкой купонов»). При этом человек, относящийся по уровню своего совокупного дохода к пролетариату в одной стране мира (скажем, в России), вполне может относиться к буржуазии (к полубуржуа, более точно) в другой стране мира (например, в Таджикистане) – из-за того, что, несмотря на глобализацию, капитализм развит по миру совсем не равномерно. В связи с этим «фокусом» с различными пролетарскими доходами в мире, кстати, несознательный, развитый лишь профессионально и экономически (высококвалифицированный и потому получающий высокую заработную плату), вполне обуржуазившийся пролетарий богатой страны (ему и на дух не нужен коммунизм; и даже идея пролетарской власти вместо буржуазной не поднимает этого пролетария «с дивана»: будет власть или не будет у пролетариата, неизвестно, а я и сейчас, думает такой пролетарий, имею хороший доход в виде зарплаты) может воспринимать – и зачастую воспринимает – пролетария страны бедной, как человека второго, а то и третьего сорта. Не из-за национальности! Ибо национальность здесь вторична. А из-за того, что пролетарий из бедной страны не может получить себе ПРИ КАПИТАЛИЗМЕ обеспеченную жизнь. Мол, я же живу при капитализме хорошо; а тот – просто лентяй и неумёха!

Но вернёмся всё же к организации власти пролетариата в виде пролетарского парламента.

Мы насчитываем в современном обществе 6 собственно классов в двух гиперклассах (по три в каждом). Из представителей этих шести классов и должен быть, на наш взгляд, после пролетарского переворота составлен пролетарски организованный парламент. Причём, депутатов от каждого класса должно быть в нём ПРОПОРЦИОНАЛЬНО ЧИСЛЕННОСТИ КАЖДОГО КЛАССА В ОБЩЕСТВЕ. Ибо так будет осуществлена ДИКТАТУРА пролетарского класса уже на уровне СВОЕГО ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО парламента. – ЕСТЕСТВЕННАЯ диктатура, поскольку депутатов от пролетариата в таком парламенте будет всегда заведомо больше, чем депутатов от буржуазии (в любом государстве мира сегодня гиперкласс пролетариата ЕСТЕСТВЕННО значительно больше по численности гиперкласса буржуазии). Впрочем, для нас сейчас больше важен качественный состав депутатов этого пролетарски организованного парламента. А он, качественный состав депутатов – в частности, от пролетариата, – будет целиком зависеть от того, какая из пролетарских партий сможет выразить чаяния и надежды различных групп пролетариата лучше других. Иначе говоря. Если кандидаты от данной пролетарской партии смогут в открытой дискуссии убедить большое число пролетарского «электората» в том, что они «дают теорию массам» лучшую, чем кандидаты беспартийные, то парламент будет с «большевиками». Если же, наоборот, беспартийные кандидаты «дадут теорию массам» лучшую, чем кандидаты от партии, то «совет» будет «без большевиков» (с малым их представительством, конечно же, в реальной жизни). А критерием правильного или ошибочного электорального выбора «пролетарских масс» будет практика: правильная политика пролетарского парламента приведёт к увеличению совокупных доходов пролетарской части населения, а неправильная – к недовольству «электората» и, как следствие, к отзыву самых демагогичных депутатов из парламента, к замене демагогов деловыми людьми. Опять же: к замене партийными и/или беспартийными отдельными депутатами, но не партиями. Хотя, конечно, если одна какая-то пролетарская партия через отдельных своих кандидатов-представителей сможет гармонично выразить интересы гиперкласса пролетариата в целом – а это, напомним, классы собственно пролетариев, полупролетариев и люмпен-пролетариата, – то она, такая партия, сможет заиметь в парламенте и максимальное своё представительство, стать КАК БЫ правящей. Однако – не НАЗНАЧАЯ своих депутатов, а проводя их – каждого! – через систему неформального электорального одобрения или неодобрения.

Так что, т.Бунтуев, не следует думать априори, что партия только потому, что «это же партия!», более умна, чем «серая масса» пролетариата. Партия, если она считает себя достаточно грамотной в вопросах социальной и иной жизни и хочет стать правящей, ДОЛЖНА ПОСТОЯННО ПУБЛИЧНО ДОКАЗЫВАТЬ сей «факт» своей «умности» (в частности, через действия своей фракции в парламенте даже ещё буржуазного государства). Сталинизм же в СССР обнаглел до того, что назначал, фактически, депутатов в Советы («от блока коммунистов и беспартийных»; так сталинизм осуществлял диктатуру «авангардных коммунистов», но не пролетариата КАК ТАКОВОГО), уповал не на доказательства своей «умности», а, по большей части, на «железный занавес» и репрессивный аппарат государства, вполне «эффективно» уничтожавший всякое инакомыслие «на скотном дворе» СССР в течение нескольких десятков лет.

P.S. Получил «личное» письмо от мэра Собянина. Сегодняшней ночью прочёл. В этом «личном» письме московский мэр просит «серую массу», зарегистрировавшуюся, в частности, на портале российских госуслуг, поделиться «с начальством» своими соображениями насчёт московских проблем и их решения. Вот так работают оппоненты «авангардных коммунистов», т.Бунтуев: до того, как «дать гениальную теорию серой массе», выясняют ВСЕСТОРОННЕ её мнения.

Александр Мичурин

31.03.2014 г.