От редактора. Просьба присылать нам для публикации рассказы участников исторической борьбы на Украине. Голоса народного ополчения это уникальные документы человеческого духа; они должны сохраниться в народной памяти и в истории.

* * *

Рассказ ополченцев из г. Снежное

"Под Снежным командир с позывным «Черный» со своими бойцами захватили танк и почти два десятка автоматов.

Мы этот танк гоняли по полю, как зайца. Да и автоматы хотелось забрать. У нас старые «Калаши», а у этих новенькое оружие, блестит все. Сначала они нас хотели окружить. Их было человек 40, два БТРа и танк. А нас 18 человек, у нас автоматы и две «мухи». Окружить они нас не смогли, мы отбились. У нас был один «200», его на части из пулемета разорвало. У них тоже один погиб, они его забрать не смогли, отошли, ну и мы отошли. Смотрим – а этот экипирован как Рембо. Новый автомат, гранаты, ПМ, «броник», каска, наколенники, ну все при нем. Я говорю ребятам – короче, охоту начинаем. Надоело уже, ни оружия нормального, ничего. Если не выдают – сами заберем.

Ну, пошли мы в обход с двух сторон. А укры встали двумя кучками, два «бэтэра», и метров через 100 – танк. Выставили слабенький дозор, а большинство на броне сидит. Ну, короче, начали стрелять из всего, что есть. Гранатами закидали, и давай их очередями крошить. Один «бэтэр» подбили, но он на ходу был, а второй стал маневрировать. Эти «вояки» бегают за ним, чтоб спрятаться, а он то туда рванет, то сюда, «укропы» за ним бегают, прячутся. Короче, у нас бой, а нам ржать хочется.

Вдруг танк стал чудеса творить. Начал стрелять. Куда – непонятно. Снаряды летят непонятно куда, а он палит. Бой идет в ста метрах уже, он нас никак не зацепит, но все равно стреляет. Запаниковал, наверное. А потом их экипаж, видимо, с ума сошел. Танк с дороги съехал и пошел в поле. Уткнулся в дерево, развернул башню и куда-то по воробьям шарахнул. Потом дал задний ход, чуть своих не задавил. Остановился и башней крутит. Мы уже не знаем, нам воевать или автоматы бросить и смотреть это кино.

Кончилось тем, что он застрял в овражке у обочины дороги. Мы подумали, у него топливо кончилось. Ну, думаем, – трофей жирный попался. А эти «терминаторы» начали отступать. У них несколько «200-х», но они троих забрать не смогли, оставили. И танк оставили, и автоматы валялись на дороге и в поле. Мы им такой «Сталинград» устроили, что им не до оружия было.

Бой шел минут 10, может 15. У нас шестеро ранено, и один очень тяжело, но выжил, слава Богу.

В общем, собираем трофеи и подходим к танку, смотреть, что там с ним. А там оказывается экипаж молча сидел. Мы думали, они свалили со всеми, а эти там сидят. И вдруг он ожил. Стал пытаться выбраться из овражка, выбрался и давай гнать куда-то.

Нам обидно стало, мы давай за ним гоняться. Стали из подствольников стрелять по нему, сами не знаем зачем, и гранаты кидать прямо перед ним, чтоб с толку сбить. Минут 10 травля шла. Остановился он, выходит экипаж, руки подняты, что-то лопочут, трясутся. Мы их увидели – все поняли. Дети просто. Не то что танк, им и мопед доверить нельзя. Один плачет, остальные головы опустили, «не убивайте, пожалуйста, не убивайте». Нам их жалко стало, по-человечески. Мы им водички дали, они боятся ее взять.

В общем, успокоили их, они поняли, что убивать и пытать не собираемся. Разговорились – они из Днепропетровска, из области, всем еще 20-ти нет. Как можно детей необстрелянных посылать на бойню – мне непонятно. Еще и танк доверить. Не стали мы их в плен брать. Сказали, чтоб они ехали домой и прятались, пока все не закончится. Но они итак собирались это сделать.

Вот так и воюем. Мы «террористы» и «бандиты», а они армия, защитник народа. Только почему-то они на моей земле, они убивают мирных, а мы у них отбираем оружие и отсылаем домой без выкупа и издевательств. И кто террористы, интересно? Мы что, у них дома взрываем и заложников берем? Нет, и не собираемся. Поэтому правда – на нашей стороне, и мы сильнее, и боевой дух у нас – выше. И победа будет за нами».

Рассказ миномётчика Андрея Черноморского

Андрей Черноморский, командир минометной батареи армии ДНР

- Когда начиналась война, никто из нас в руках миномётов не держал. Тем более – времён Великой Отечественной войны. А именно такой нам и достался поначалу. Для меткой стрельбы требуется знать специальные таблицы, где учитываются самые разные факторы вплоть до скорости ветра. Ничего этого тогда у нас не было. Нам давали направление и примерное расстояние, где находится враг. Вроде бы, стреляли наугад. Но мы изначально шли в бой за Святую Русь. Многие из ополченцев военной комендатуры станицы Луганской - люди православные. Перед ратными делами читаем молитвы. Перед тем, как выстрелить, крестим каждую мину: «Господи, на всё воля Твоя». Просим, чтобы не пострадали невинные солдатики, которых пригнали сюда нацисты. Чтобы мина нашла именно тех, кто виновен в этой бойне.

Человек неверующий может лишь ухмыльнуться… Да, но вот факты. Мы выстрелили в лес, где, по данным разведки, находился противник. Стреляли, лишь приблизительно представляя, где цель. А позднее узнали, что попали в трейлер – передвижной командный пункт с космической связью. Украинские СМИ потом трубили, что это работали крутые профессионалы из ГРУ.

Другой случай. Стреляли по блокпосту возле деревни Весёлая Тарасовка. Немного не рассчитали, попали в само село. Казалось бы, плохо, местные жители могли пострадать. А там как раз проезжал БТР украинской армии. И прямо в него угодила мина.

Теперь мы воюем уже более профессионально, выучили расчётные таблицы. Говорят, что скоро будут наш расчёт обучать стрельбе из «Града».

Ополченцы - люди очень разные и одновременно сплочённые. Простоватый парень по прозвищу Кубань, которому поручили противотанковое ружьё 1942 года выпуска, и вполне себе интеллектуал Норманн, православный ополченец Херсон. У каждого своя история, после которой он сделал судьбоносный для себя выбор, став ополченцем. Херсон, например, работал охранником в храме. Храм принадлежал Украинской православной церкви Московского патриархата. Его настоятелю члены «Правого сектора» не раз угрожали, требуя перейти под начало раскольничьего Киевского «патриархата». В конце концов, «правосеки» храм сожгли.

- У нас всего несколько десятков нацистов держат в страхе весь город. Милиция сдаёт им всех, кто не согласен с нынешней властью в Киеве. Хотя больше половины жителей сочувствуют восставшему Донбассу, открыто выражать поддержку никто не решается, - рассказывает Херсон. Именно поджог храма стал детонатором, взорвавшим его терпение. Он вступил в ополчение и теперь мечтает, что удастся не только отстоять Луганск, но и освободить от нацистов родной город и всю Украину.

Не раз можно было слышать от ополченцев, что они не сложат оружие, пока не возьмут Киев и Львов. Причём это было не показное бахвальство. Эти люди уверены в правоте своего дела и не собираются сдаваться.

- Когда украинские каратели жгут хлеба, когда я слышу рассказы, о том, как они стреляют по окнам, откуда мирные жители вывесили белые простыни, как это было 1 августа в Дебальцево, у меня возникают чёткие исторические ассоциации, - рассказывает Ярослав. – Что я скажу сыну, если допущу, что в мой Луганск придут нацисты и будут указывать нам, как жить?

- Иногда кажется, что всё это не из нашей жизни, - говорит 25 летний парень Сергей. – Кто бы мне год назад сказал, что придётся взяться за оружие… Но другого выхода нет. На нашу землю пришли, убивают людей, наших родных, и ещё учат нас жить.

"Это вы - быдло! Готовьтесь, суки, мы придем за вами!"

Это одно из наиболее красноречивых выражений позиции Ополчения и его социальных идеалов.

"Там некоторые с Западной Украины мне звонят и говорят "езжай к себе на Россию". Так вот я вам скажу: у меня здесь могилы моих прадедов с 1887 года. Я у себя дома!"

Смотрите и слушайте это страстное обращение ополченца здесь.

Говорят раненые ополченцы. 9 августа. Ростов-на-Дону.

Иван, позывной "Самурай" (справа на фото) , боец подразделения "Прапора", был ранен в Ямполе, компрессионный перелом правой ноги. Проходил лечение в военном госпитале Донецка, ввиду осложнения военной обстановки был эвакуирован на территорию России. Проходит "лечение" в Ростове-на-Дону. Все "лечение" состояло в снятии гипса, после чего "про меня забыли". О безобразных условиях, в которых находятся раненые ополченцы в Ростове-на-Дону смотрите и слушайте здесь.