Итак, это случилось. Президент Путин выступил с длинной речью на заседании то ли Сочинского клуба в Валдае то ли Валдайского клуба в Сочи. Речь нашего президента, как и следовало ожидать, вызвала бурную реакцию общественности. Всё политическое и экспертное сообщество дружным хором назвало её «исторической». Участники воскресного шоу Владимира Соловьева, обсуждая речь ВВП, в эйфорическом возбуждении буквально теряли самообладание. Все вместе сыпали восторженными эпитетами - «эпохальная», «всеохватная», «глубокая», «сенсационная», «о похищении Европы», и всячески демонстрировали свой самый решительный настрой: «Уж теперь то мы им покажем!». Каждый по отдельности стремился подчеркнуть наиболее близкий ему (ей) аспект президентского выступления. Писатель Проханов осветил метафизическое измерение речи, писатель Шаргунов отметил её исторически-познавательное значение, депутат Яровая напирала на «новую концепцию внешней политики» и «национальный суверенитет». Политолог и тоже депутат Никонов радостно сообщил собравшимся, что «новый мировой порядок», который обещает установить Путин, будет очень сильно похож на 19-й век – «золотой век человечества». Все государства будут интеллигентно и уважительно друг против друга соперничать, но строго в «рамках правил игры». Никаких мировых войн, не говоря уж о цветных революциях. Словом, настроение в студии было самым приподнятым. Даже злобный американец Злобин, и тот в основном хвалил президентскую речь. Лишь совсем чуть-чуть покритиковал.

Наблюдая весь этот экстатический сеанс, в чем-то с его участниками соглашаясь, в чем-то не совсем, я вспомнил один довольно курьезный эпизод общения г-на Путина с валдайской аудиторией. Отвечая на вопрос журналиста, Владимир Владимирович затронул тему Новороссии, углубился в историю вопроса, и поведал широкой публике о том, что Новороссия называется так по имени города Новороссийска, который, оказывается, «был её столицей». Никто, разумеется, не поправил героя торжества, не намекнул, даже на ушко государево не пошептал. Тем более все это выглядело удивительным, что полгода назад, когда украинская трагедия ещё только разворачивалась, наш президент на каком-то высоком собрании уже развивал новаторскую теорию появления Новороссии на свет из головы Новороссийска. Казалось бы, за прошедшее с тех пор время кто-нибудь из окружающих Путина советников и экспертов мог бы деликатно объяснить шефу, что Новороссия не имеет к Новороссийску никакого отношения – ни географического, ни исторического, ни причинно-следственного. Хотя-бы потому что первая отошла к России в середине 18-го века, а второй был основан в середине 19-го. Да и с точки зрения банального здравого смысла, как мог заштатный, маленький Новороссийск, прославившийся лишь в брежневскую эпоху тем, что дорогой Леонид Ильич воевал на Малой Земле, а также первым в СССР заводом по производству Пепси-колы – как мог этот, в общем, заурядный город быть «столицей» огромного региона, размером чуть не с пол Европы?

У нас любят подолгу, с удовольствием смаковать ляпы и глупости, изрекаемые нашими западными «партнерами», Обамой, Псаки и другими. На их фоне президент Путин выглядит недюжинным интеллектуалом и энциклопедического размаха эрудитом. Тем не менее, заметим, что Обама-Псаки несут невежественную ерунду не об истории своей Родины, а о странах чужих и далеких, на которые им глубоко наплевать. О тех странах, которые интересуют западных империалистов и их политическую обслугу лишь в качестве источника дешевого сырья, территории для размещения военных баз или плацдарма для очередной «гуманитарной интервенции».

Наш же президент пускается в сомнительные импровизации, рассуждая об истории России, без которой, по его же словам, «не представляет своей жизни».

Скажут, мол, я придираюсь к мелочам. Дескать, весь антиимпериалистический мир пристально, с придыханием вчитывается в одухотворенные строки речи российского лидера, черпает в его словах надежду на лучшее будущее, а этот дотошный мудак лезет с какими-то частностями. Отвечу словами классика: «В человеке, собравшемся изменить мировой порядок, всё должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и знание истории…».

Премного мною уважаемый Пол Крейг Робертс назвал Владимира Владимировича Путина «моральным лидером мира». За мир не скажу, мир большой, но на роль морального, и не только морального, лидера мировой буржуазии г-н Путин, несомненно, претендует. В этом плане его выступление на валдайско-сочинском форуме было и в самом деле «историческим». В чем состоял главный посыл путинской речи? Он состоял, во-первых, в резкой и беспощадной критике нового, то бишь уже старого, мирового порядка, т.н. «однополярного мира», возникшего после окончания Холодной войны, и, во-вторых, в заявлении о необходимости создания нового (новейшего?) мирового порядка, т.е. «мультиполярного мира». Проще говоря, ситуация выглядит так: в последние 2-3 десятилетия человечество привыкло к тому, что им руководит один пахан – «Большой Хозяин». Но в последние годы дело управления нашей планетой у пахана явно не заладилось. Планета пошла вразнос: «возросли риски», «возникли угрозы», «нестабильность» и т.д. и т.п. К тому же сам пахан, чувствуя, как почва уходит у него из-под ног, начал, что называется, истерить. Махать кулаками направо и налево, потрошить собственных вассалов, затевая в их владениях непонятные «революции», шпионить за всем, что движется. Кроме того, взял похабную привычку чуть не каждый божий день объявлять себя «исключительным» и «незаменимым». Разве будет нормальный, уверенный в себе босс постоянно тыкать в лицо подчиненным своей «исключительностью»?

Словом, назрела необходимость перемен. На смену режиму одного пахана должен прийти режим многих (нескольких) паханов. Так сказать, «коллективное руководство». И тогда наверняка в нашем мире «минимизируются риски», и снова, «как в золотом 19-м веке», воцарятся «стабильность», «традиционные ценности» и «гуманитарное сотрудничество».

Политология «новейшего миропорядка» учит, что сменив у глобального руля одного вконец зарвавшегося и обнаглевшего пахана, несколько паханов установят между собой отношения «здоровой и честной конкуренции», опираясь на фундаментальный закон «сдержек и противовесов». Паханы мультиполярного мира, то бишь «легитимные руководители суверенных государств», будут периодически встречаться друг с дружкой, чтобы культурно, сдержанно и противовесно порешать взаимные разногласия и наметить дальнейшие перспективы «взаимовыгодного сотрудничества».

По своей сути доктрина Путина сводится к замене современного ультраимпериализма, т.е. экономического господства американских, европейских и японских монополий, опирающегося на военную, политическую и культурно-идеологическую мощь США, на «старый добрый империализм», подробно разобранный сто лет тому назад В.И. Лениным - подразумевающий раздел мира между союзами капиталистов и несколькими великими державами. Широкой публике сия доктрина подается в оптимистически отлакированном виде (отсыл к «золотому 19-му столетию»). Разумеется, ни слова, ни полслова не говорится о том, что социально-экономической основой «новейшего мирового порядка» будет все тот же олигархический монопольный капитализм, с имманентно присущими этому строю громадным расслоением доходов, вопиющим неравенством, концентрацией богатства и власти в руках бюрократических клик, спецслужб и криминальных группировок. Демонополизация мировой власти при сохранении господства глобального рынка неизбежно приведет, как и сто лет назад, к острому соперничеству «суверенных элит», к мировым войнам и, если человечество сумеет эту «здоровую конкуренцию» пережить, к установлению новой монополии в том или ином виде.

На фоне очевидного кризиса евро-американского ультраимпериализма, явственно обретшего в последние десятилетия очертания феодальных отношений, российский президент выступает в «прогрессивной» роли буржуазного революционера, ярого поборника «правильного капитализма» со всеми его причиндалами – «национальным суверенитетом», «свободным рынком», «традиционными ценностями» и т.п. духовными скрепами. В этом смысле Путин, безусловно, является выдающимся моральным лидером той части современной буржуазии, которая в той или иной мере находится в оппозиции к вашингтонско-лондонской банде.

Очень может быть что, как всякий революционер, Владимир Владимирович несколько опережает свое время. Выражаясь по-умному, пытается поставить субъективный фактор впереди объективных предпосылок. В какой степени «новый мировой порядок», Pax Americana, что называется, «перезрел»? В достаточной ли мере созрели объективные условия для замены его «новейшим мировым порядком»? Не является ли этот «новейший порядок» обыкновенным заблуждением, фикцией, иллюзией выхода из тупика? Ответы на эти вопросы способна дать лишь историческая практика.

Тем не менее, некоторые предпосылки успеха или провала путинского проекта «многополярного мира», или глобального мульти-паханата, как кому нравится, мы в состоянии оценить уже сейчас.

Попробуем несколько сузить спектр рассматриваемых вопросов. Спросим себя, стоит ли за буржуазным революционером Путиным столь же революционный класс российской национальной буржуазии, готовый подпереть своими атлантовыми плечами строящееся здание «мультиполярного мира»? Ведь, как известно, один в поле не воин.

В последнее время пропагандистская машина, работая на максимальных оборотах, пытается убедить гражданское общество в том, что в нашей стране ударными темпами идет процесс «национализации элит». Якобы наша «элита» вовсю возвращает награбленное, простите, нажитое непосильным трудом, из забугорных кладовых в отечественные, якобы она ночи не спит, раздумывая, как лучше и эффективнее распорядиться своими «активами» на благо народного хозяйства РФ. Сообщается о возвращении на Родину отпрысков высокопоставленных сановников. Вот дочка Лаврова приехала, а вот то ли сын, то ли племянник Мизулиной приземлился в родных пенатах. Очень замечательно. Как говорится, милости прошу к нашему шалашу…

Правда, благостную картину иногда портят отдельные нерасторопные личности, вроде Ротенберга, но в целом прогресс вроде бы налицо. Российская буржуазия готова к последнему и решительному бою. Санкции нам не страшны!

Однако если снять розовые очки-велосипед, посмотреть на вещи трезвым взглядом и усилием воли приглушить бравурную медийную трескотню, то ситуация окажется, как бы помягче выразиться, «неоднозначной». Выяснится, что обросшая за последние полтора десятилетия жирком Россия по-прежнему, к сожалению, остается периферийной страной с

зависимой сырьевой экономикой, суперпаразитическим правящим классом, с бесправной, в значительной мере нищей «трудящейся массой», аморфной, аполитичной и неорганизованной. Окажется, что наш бодрящийся правящий класс на самом деле бездарно профукал годы «тучных коров». Если политический и силовой блок хотя бы в чем-то преуспели – укрепили пресловутую «вертикаль», приструнили «пятую колонну», отреформировали под чутким руководством Сердюкова и его литературно одаренных баб армию, то блок финансово-экономический показал себя полностью несостоятельным. На сегодняшний день у нас фактически отсутствует национальный финансовый капитал. Отечественные банки раздают под убийственные, неподъемные проценты потребительские кредиты, т.е. занимаются примитивным ростовщичеством а-ля «сухая старушонка, лет 60-ти, с вострыми и злыми глазками с маленьким вострым носом» из «золотого 19-го века», в то время как крупный бизнес с удовольствием кредитуется у «геополитического противника». Да что там «финансовый капитал». Эти наглые и тупые паразиты за четверть века безумного расхищения российских природных и трудовых ресурсов даже не удосужились создать свою собственную платежную систему! Брали бы пример с китайских товарищей – у тех и платежная система есть своя, и крупнейшие банки входят в мировую десятку. И при этом, заметим, на внешней арене ведут они себя предельно осторожно. Не спешат стать авангардом борьбы за «новейший порядок».

Все разговоры на тему «санкции только пойдут нам на пользу» являются пустой бравадой. В действительности никакой внятной стратегии развития независимой национальной экономики у наших, прости господи, «элит», не существует. Кто-то говорит о «национализации рубля», «суверенной эмиссии», кто-то ратует за «поддержку отечественного производителя». При этом все за «открытость» и «частную инициативу». Крупный компрадорский капитал в панике, он желает скорейшего возвращения в старые добрые времена «вашингтонского консенсуса», а его пропагандистская обслуга поет в разнобой, отчаянно крича и путаясь, порождая у обывателя кашу в голове и смутную тревогу в душе.

Недавно на одной из соловьевских передач обсуждалась проблема роста цен на продовольствие и развития отечественного сельского хозяйства. Шел обычный в таких случаях суматошный базар, когда один из вумных экспертов произнес магическое слово: «фуд-стемпс». С помощью этого чудесного средства, божился эксперт, весь «цивилизованный мир» якобы поддерживает своего сельхозпроизводителя. Вся гоп-компания в студии тут же хором загалдела: «фуд-стемпс, да, да, фуд-стемпс, конечно, фуд-стемпс…». Ведущий попросил, чтобы зрителям хотя бы перевели на русский язык это замечательное слово, но никто не стал утруждать себя лишними разъяснениями. Что тут переводить? Фуд-стемпс, все ясно! Кто-то, правда, уточнил, что чудо сие  - для «социально слабых слоев». Доброе буржуазное государство в очередной раз хочет помочь бедным, поддержав богатых – очень правильная мера!

И никто не напомнил, что для нашей страны эти самые фуд-стемпс, или, по-русски, продовольственные талоны - не бог весть какая «инновация». Знаем, проходили. Применялись они в 1930-е годы, потом во время войны. В 1947 году тов. Сталин фуд-стемпс отменил, а сорок с небольшим лет спустя тов. Горби их вернул, в одном гигиеническом пакете со своим гениальным «новым мЫшлением». И не только вернул, но и расширил их, так сказать, номенклатуру, введя дополнительные разновидности: водка-стемпс и сигареты-стемпс. Насколько выиграл от этих мер отечественный производитель, пускай былинники речистые расскажут…

Даже поверхностный взгляд на российскую экономику, финансовую систему, на распоряжающийся всем этим правящий класс, позволяет сделать вывод о структурной слабости и прискорбном одиночестве буржуазного революционера Путина и его окружения. Можно сказать, что, будучи моральным и политическим авангардом своего класса, путинская группировка выражает его «объективный интерес» в суверенном национальном развитии и империалистической экспансии. Насколько сам класс, по природе своей антинациональный, компрадорский и паразитический, осознает этот свой интерес, в какой степени он готов бороться за место под солнцем? Разумеется, он не прочь занять более достойное, удобное и почетное место в системе мировой финансовой олигархии. Но опять же «объективно» эта задача ему явно не по зубам. Несмотря на то, что путинское предложение выглядит очень соблазнительно, и от него так трудно отказаться…

Критический разрыв между «патриотическим» авангардом и «компрадорским» рядовым и офицерским составом класса российской буржуазии существенно девальвирует вызов, брошенный российским президентом политической монополии западной Империи, а также обуславливает весьма своеобразный характер путинской «мультиполярной революции». Ведущие российские идеологи недаром называют её «консервативной революцией», а самого ВВП – «лидером мирового консерватизма». Путинская буржуазная революция есть реакционная революция. Она являет собой реакцию на повсеместное отчаянное наступление, на «последний рывок» американо-европейского ультраимпериализма. Послушаем Михаила Леонтьева:

«Путинская апелляция к консервативным ценностям, содержащаяся в президентском послании, — это политическая реакция на безумную, ничем не сдерживаемую, трансграничную агрессию разрушения, «расчеловечивания» социума и индивида. Тоталитарная гендерная революция, имеющая целью создание универсального «общечеловека», требует стирания граней не только между мужчиной и женщиной, но между исторической памятью и амнезией, между культурой и дикостью, искусством и безобразием, в конечном счёте между Добром и Злом. Наша реакция — это этический и политический протест, это попытка предложить Россию как одну из последних цивилизаций, сопротивляющихся этой революции, в качестве оплота и знамени этого набирающего по всему миру силу протеста. Политически это очень сильная своевременная идея.»

Леонтьев и его коллеги по пропагандистскому цеху энергично выпячивают морально-этическую сторону вопроса. Они используют понятийный аппарат теории «конфликта цивилизаций», при этом, не брезгуя неоконсервативной, рейгано-бушевского стиля моралистической риторикой, рассуждая о смертельной схватке Добра со Злом.

Не знаю, насколько эта идея «очень сильная и своевременная», но её широкую популярность отрицать невозможно. Между тем, само словосочетание «консервативная революция», тем более «реакционная революция» - есть оксюморон. Леонтьев это понимает, и говорит о путинской России как о «последней цивилизации, сопротивляющейся этой революции», имея в виду «тоталитарную гендерную революцию», стирание граней между культурой и дикостью, мужчиной и женщиной и т.п. кружевные трусики. Т.е. речь, получается, идет о контрреволюции. Сюда же обыкновенно пристегивается популярный ныне дискурс о пагубности вообще всех революций по определению, о «раскачивании лодок», извечном «заговоре Ротшильдов и Рокфеллеров» и, естественно, о «России, которую мы потеряли» (и рискуем снова потерять из-за тех же Ротшильдов).

Как бы то ни было, нельзя отрицать тот очевидный факт, что Путин, а вместе с ним и Россия, куда ж ей деваться, решительно поперли против господствующих в современном мире порядков. А это, как ни крути – революционное движение. Тогда почему же оно «консервативное» и «реакционное»? Как мы уже сказали, потому что является реакцией на наступление западного империализма. Революция прогрессивная, из тех классических революций, что знакомы нам по «золотому 19-му» и серебряному 20-му векам, тоже, разумеется, в какой-то мере являлись реакцией – хотя бы на кризис господствующего политического и экономического строя. Но существо тех революций состояло все-таки не в реакции на что-то, не в защите чего-то, неких «традиционных ценностей» от ценностей нетрадиционных, а, напротив, в решительном уничтожении действующих «правил игры» и утверждении новых, доселе невиданных общественных отношений. «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим…».

Что же происходит в нашем случае? Происходит следующее. После крушения СССР советский правящий класс, партийно-хозяйственная бюрократия, раскололась по границам бывших советских республик. Началась завершающаяся фаза процесса превращения советской бюрократии в буржуазию. Юная российская буржуазия принялась увлеченно и добросовестно вписываться в систему мирового капитализма. Второсортный, периферийный статус, выписанный новорусскому криминально-воровскому капиталу хозяевами «нового мирового порядка», наших буржуев не сильно смущал. Восторг от обладания собственностью, от возможности распоряжаться громадным советским наследием в своих интересах, компенсировал комплекс неполноценности и отсталости от «просвещенного Запада». Свою политику в отношении бывших коллег по управлению Советским Союзом новая российская буржуазия выстраивала в соответствии со своими отроческими, идеалистическими представлениями о капиталистических порядках. «Деньги решают всё», или в вульгарном варианте – «бабло побеждает зло». По большому счету, никакой внятной политики на постсоветском пространстве российская верхушка не проводила. Действовала по обстоятельствам, промышляла заигрыванием с фортуной и импровизацией, будто мелкий торгаш на рынке. Тут урвать побольше, там уступить, а главное – не раздражать «Большого Хозяина». В путинскую эпоху, несмотря на общий подъем экономики и укрепление властной вертикали, импровизационный принцип во внешней политике остался главенствующим. А в это время «Большой Хозяин» не дремал и не почивал на лаврах победителя в Холодной войне. Он последовательно, основательно, так сказать «на научной основе», вовлекал новообразованные постсоветские государства в орбиту своих интересов. Действуя не по пресловутому «хитрому плану» (этой глупой выдумке «патриотических» блоггеров, призванной хоть как-то прикрыть оглушительную пустоту), а в соответствии с детально проработанной стратегией, опирающейся на многосотлетний опыт имперского господства. Западная Империя работала слаженно, системно и поэтапно. В то время как русская буржуазия главный упор делала на мафиозно-клановые связи и шумные разборки с «евразийскими партнерами», периодически устраивая газовые и таможенные «войны», Запад планомерно и успешно приручал правящие круги, окучивал гражданское общество клиентских стран. Различия в эффективности этих подходов явственно проявились уже в начале третьего тысячелетия, в ходе т.н. «цветных революций» в ряде постсоветских республик. Тогда кремлевскому руководству стало окончательно ясно, что США и ЕС последовательно создают вокруг РФ кольцо враждебных, русофобских клиентских режимов, предназначенных служить плацдармами для подрыва российской государственности и нанесения обезоруживающего удара против «русской цивилизации». Однако осознание проблемы не подвигло наших правителей к выработке собственной проактивной политики. Вместо того чтобы попытаться перехватить инициативу, они продолжали действовать ситуативно, ограничиваясь грозными «мюнхенскими речами» и «принуждениями к миру» совсем уж зарвавшихся марионеток Запада, вроде Саакашвили. Если применительно к маленьким образованиям, «злобным карликам», такая линия приносила определенные плоды, по крайней мере, позволяя их «сдерживать», то в отношении самого крупного и самого важного соседа, Украины, бесхребетная политика «сдержек и противовесов» привела, без всякого преувеличения, к катастрофическим последствиям.

До недавнего времени Кремлю при помощи «экономических рычагов» давления и коррупционных связей с «братской» компрадорской украинской буржуазией, удавалось сохранять если не добрососедские, то «взаимовыгодные» отношения с соседним государством. Но в конце февраля 2014 года в Киеве произошел тщательно спланированный, организованный и профинансированный США и ЕС либерально-фашистский госпереворот. Вороватый и трусливый «союзник» российской верхушки, президент-олигарх Янукович, позорно бежал из страны, оставив своих избирателей и коллег по «Партии регионов» один на один с торжествующим украинским фашизмом. «Мудрая» внешняя политика путинского режима вместе со всеми своими «хитрыми планами», в один миг предстала в абсолютной, зияющей наготе. Внезапно выяснилось, что среди украинских правящих элит, политического бомонда и «гражданского общества» у России нет буквально ни одного человека, на которого можно было бы опереться. Не оставалось ничего, кроме как вывешивать белый флаг и безоговорочно капитулировать.

Но в этот отчаянный момент на арену истории вышел простой народ. Массовое стихийное выступление рядовых крымчан позволило Путину провести блестящую молниеносную операцию по возвращению Крыма в состав России. Эта операция стала первым и, скорее всего, последним триумфом Кремля в его противостоянии западному империализму на постсоветском пространстве. Вслед за крымским успехом последовала кровавая эпопея с Новороссией, которой конца и края не видно.

Несмотря на эпизодическую победу в Крыму, общая картина для РФ и её правящего класса вырисовывается крайне тяжелая. Очевидно, что Украина потеряна на многие годы, если не навсегда. Произошло то, во что ещё год назад трудно было поверить: на наших глазах огромная территория, населенная десятками миллионов русских, превратилась в яростно антирусское, фашистское, милитаризированное государственное образование. Вдобавок ко всему имеющее к нашей стране вполне обоснованные, признанные «международным сообществом», территориальные претензии.

Столь многообещающе начинавшаяся «Русская весна» обернулась чудовищной трагедией миллионов ни в чем не повинных жителей Донбасса и Луганщины. Взявшийся за оружие народ Новороссии поднял знамя антифашизма и народовластия. Но попав между молотом западного ультраимпериализма и наковальней упершегося рогом туповатого российского олигархата, революционная Новороссия истекла кровью, погрузилась в царство хаоса, стала сумеречной зоной, пронизанной смрадом гуманитарной катастрофы и лишенной мало-мальски ясных перспектив выживания. Обреченной на унизительное вымаливание подаяния у почетного гражданина Новороссийска и его «патриотической» команды.

Ну а что же с Валдаем, мультиполярным миром и моральным лидером антиимпериалистической буржуазии? Что тут скажешь. Валдай - это безусловно хорошо. А мультиполярный мир - ещё лучше. Во-первых, потому что 19-й век был «золотым». Во-вторых, потому что группа «вменяемых», «адекватных» и «рационально мыслящих» паханов на порядок симпатичнее одного пахана, невменяемого и неадекватного. Так нам объясняют наши хозяева. Большие и маленькие.

Должны ли мы им верить? Не думаю. «Паниковский не обязан всему верить!». Да, в последние годы российский правящий класс некоторым образом консолидировался. По крайней мере, внешне. О внутренней стороне вопроса судить мы можем лишь опосредованно. Внутреннюю силу и сплочение русской буржуазии покажет практика её борьбы за место под солнцем. Как бы то ни было, в достаточной ли степени консолидировался наш имущий класс, или нет, сие обстоятельство никоим образом не меняет характер общественного строя, при котором мы существуем: периферийный, олигархический капитализм. Как показали последние трагические события, случившиеся в непосредственной близости от наших границ и окончательно расколовшие наш мир («русский мир»), этот общественный строй не сулит нам ничего хорошего. Единственное направление, в котором современный капитализм, как имперский, так и зависимый, способен развиваться - это путь к фашизму. Рассчитывать на то, что фашизм будет остановлен усилиями правящих классов - глупо и недальновидно. Никакой внятной альтернативы идеологии и практике фашизма нет ни у западной, ни у российской буржуазии. Напротив, как отчетливо видно из истории последних десятилетий, мировая буржуазия либо сама создает и активно поддерживает фашистские и религиозно-фундаменталистские движения, либо, в «лучшем» случае, пассивно созерцает процесс фашизации общества, уповая на «экономические рычаги» и ритуальные, исполненные фальши и лицемерия «выражения озабоченности». По главному счету, фашизм выгоден буржуазии, ибо, не угрожая её коренным классовым интересам, дает ей в руки эффективную и испытанную временем технологию подчинения наемного труда и мелких собственников «новому» и «новейшему» мировому порядку. Социально-экономическая природа класса крупных собственников по всему миру, в общем и целом, одна и та же. Что, русский олигархат так уж принципиально отличается от украинского? Разумеется нет. У них общий генезис - происхождение от советской номенклатуры, общая история первоначального накопления - расхищение советской госсобственности, более-менее похожий способ взаимодействия с центрами капиталистического накопления, основанный на полном и безоговорочном подчинении пресловутому «вашингтонскому консенсусу». Внешне острые, «непримиримые» разногласия между ними не должны вводить в заблуждение. Перефразируя классика англосаксонской литературы, сегодняшняя ненависть российской элиты к своим украинским собратьям по классу – это ярость Калибана, увидевшего себя в зеркале. Естественно, что «ярость» эта в значительной степени показная, так сказать, для внутреннего потребления. Калибан меньше всего хочет уничтожить собственный образ. Калибана раздирают противоречия. Он не прочь откусить определенную часть тела своего собрата, но при этом всей душой признает за тем «право на территориальную целостность». Он будет гнобить и душить классового близнеца, и при этом совершенно искренне ратовать за его «процветание», «независимость», а также, непременно, за «взаимовыгодное сотрудничество». Такие вот своеобразные, «высокие отношения» наладились между единоутробными братьями.

Единственной силой, способной бросить вызов фашистской чуме, может быть только простой трудящийся народ. Украинские события - тому яркое свидетельство. Брошенный на произвол судьбы своими трусливыми и подлыми «законными представителями», народ Юго-Востока Украины сумел организоваться, сплотиться и оказать вооруженное сопротивление украинскому и западному фашизму. Наиболее сознательные представители антифашистского движения Новороссии решительно не желают снова сажать на свою шею дегенеративный олигархат и его продажный «политический класс». Единственный путь к спасению себя, своих семей и своей страны эти отважные и мудрые люди видят в национализации крупной собственности и прямом народовластии. Перенеся нечеловеческие страдания, эти люди заслужили право самим решать свою судьбу.