Гонконг бурлит, его народ расколот. Демонстрации и контр демонстрации парализуют этот город, известный своим гедонизмом, потребительством и крайним индивидуализмом.

Мы ведем речь, разумеется, о «демократических протестах» в Гонконге, также известных как «Революция зонтиков». Это последний писк в череде «народных восстаний», продвигаемых Западом по всему миру.

В районе Норт Пойнт, недалеко от Коулун Ферри, мужчина средних лет машет баннером с надписью «Поддержим нашу полицию!». На фото палатки и зонты «про-демократического» протестного движения «Оккупируй Централ» (также известного как «Движение зонтиков») изображаются в мрачном эффекте сепии.

«Вы против протестующих?» - спрашиваю этого человека.

«Я не за и не против них», отвечает он. «Но известно, что у них здесь есть где-то миллион сторонников. В то время как в Гонконге проживает более 7 миллионов человек. Мы считаем, что настало время очистить дороги и позволить городу возобновить нормальную жизнь».

«28 сентября» - продолжаю я - «Полиция применила против протестантов 87 канистр слезоточивого газа, и теперь этот факт используется на Западе как доказательство жестокости полиции и недемократичности Пекина. Протестующие даже почтили память этого события несколько дней назад, как если бы оно превратило их в мучеников ...»

«Эти демонстранты – испорченные, избалованные ребята» - мужчина улыбается. «Они в основном выходцы из очень богатых семей, в одном из самых богатых городов на земле. Они ничего не знают о мире. Я могу вам сказать, что студенты в Пекине знают на самом деле гораздо больше о жизни... 87 канистр со слезоточивым газом - это ничто, по сравнению с тем, что произошло в Каире или в Бангкоке. В Нью-Йорке полиция задерживала и избивала демонстрантов, даже женщин, в ходе финального разгона движения «Оккупируй Уолл-Стрит».

Западные туристы смешиваются с местными протестующими. Много вопросов и много непонимания, бок о бок.

В течение многих десятилетий Гонконг был турбо-капиталистическим, крайне потребительским и агрессивным обществом. Его обитатели сталкиваются с самыми нереальными ценами на землю, особенно на жилье ...

Что это за протест? Он не оранжевый или зеленый, и, безусловно, не красный! Он имеет зонтик в качестве своего символа. «Этот скромный зонтик», как люди в Гонконге часто говорят.

Ранее я говорил с моим другом, западным ученым, который в настоящее время преподает в Гонконге. Как всегда, он снабдил меня своим анализом ситуации, но на этот раз, он попросил меня не использовать его имя. Не из-за страха перед Пекином, но просто потому, что это может осложнить его положение в Гонконге. Я спросил его, является ли «оппозиционное движение» на самом деле доморощенным, или оно таки поддерживается из-за рубежа. Он ответил:

«На вопрос о том, имеет ли место в «Оккупируй Централ» иностранное вмешательство, следует ответить положительно. В качестве глобального города в полном смысле этого слова, Гонконг наиболее сильно подвержен международным течениям и идеям. Так было и прежде. Несомненно, поддержка идет от международных «благодетелей», различных фондов США и других западных стран, действующих по всему миру. Тайвань также не стоит в стороне. Британский парламентский комитет по иностранным делам ищет возможность залезть в это дело. Но «иностранное вмешательство» рассматривается здесь как выдумки Пекина, которым вторит Глава администрации Гонконга Лян Чжэньин, при этом воздерживаясь от называния имен виновных».

Протестующие имеют на редкость искаженные представления о «демократии». Западная пропаганда проникла глубоко. Они враждебно настроены к Венесуэле, Боливии и Эквадору, рассматривая их в качестве «диктатур».

Протестующие могут иметь некоторые законные претензии к властям. Они хотят прямых выборов главы исполнительной власти, и в принципе ничего плохого в таком требовании нет. Они хотят бороться с коррупцией, обуздать местных олигархов. Это тоже вполне нормально.

Проблема в том, что движение вырождается в отъявленно анти-пекинскую миссию, по чудесному совпадению поддерживаемую как западными, так и местными (олигархическими и прозападными) СМИ.

Несколько студентов, с которыми я говорил, в районах Адмиралтейства и Монг Кок, даже не потрудились скрывать свою ненависть к коммунистической системе, а также к правительству в Пекине. Они отрицали преступления, которые совершаются Западом во всем мире. Возможно, эти ребята просто ничего не знают о них. «Демократия» для них означает одно и единственное – систему, которая определяется, продвигается и экспортируется Западом.

«Китай, безусловно, стоит на правой стороне истории» -  пытался я спорить в Адмиралтействе, когда встретил там протестующих 31 октября. «Вместе с Россией и Латинской Америкой он выступает против жестоких западных интервенций по всему миру и против западной пропаганды».

В ответ на меня бросали взгляды, полные недоумения, возмущения и гнева.

Я спросил у студентов, что они думают о Венесуэле, Боливии, или Эквадоре?

«Диктатуры» - ответили они быстро и со злобой.

Я спросил их о Бангкоке и о тех «демократических движениях и демонстрациях», которые проводились против демократически избранного правительства; демонстрациях, которые привели к военному перевороту от имени и при поддержке олигархов и Запада.

Я спросил о «демократических» демонстрациях против демократически избранного президента Мурси в Египте, и еще об одном военно-прозападном перевороте, который привел армию обратно к власти. В Египте погибло несколько тысяч человек в процессе «демократизации». Запад и Израиль тихо радовались.

Но гонконгские студенты, эти самоотверженные «борцы за демократию», абсолютно ничего не знали ни о Таиланде, ни о трагедии арабской весны.

Они также не владеют информацией о судьбе Сирии или Ирака.

Я спросил о России и Украине. С этими темами они были знакомы прекрасно. Я сразу же получил набор штампованных цитат, как будто специально собранных непосредственно из передовиц западных СМИ: «Россия настроила против себя весь мир... Это русские оккупировали Крым и посылают войска на Украину, после того, как сбили малазийский самолет...»

Вернувшись к Гонконгу и Китаю, две девушки, протестующие в Адмиралтействе, так пояснили свою точку зрения:

«Мы хотим подлинной демократии. Мы хотим права выдвигать и избирать своих лидеров. Местный глава администрации является марионеткой. Мы ненавидим коммунизм. Мы не хотим диктатуру, как в Китае».

Я спросил, а чего они действительно хотят? Они все время повторяли: «демократии».

«А как насчет тех сотен миллионов, что Китай сумел вытащить из нищеты и страданий? А как насчет ярко выраженной позиции Китая против западного империализма? А как насчет его антикоррупционной кампании? А как насчет БРИКС? Что с попыткой усовершенствовать социализм через бесплатную медицинскую помощь, образование, субсидированный транспорт и плановую экономику?»

Есть хоть что-нибудь хорошее, что Китай, крупнейшая и самая успешная социалистическая страна на Земле, делает?

Брайан, студент из Монг Кока, объяснил:

«Мы хотим выразить наши взгляды и избрать своего собственного лидера. Сейчас в Китае диктатура. Они выбрали комитет, чтобы избрать нашего руководителя. Мы хотим нашу собственную подлинную демократию. Наша модель - это западная демократия».

Я спросил у протестантов о жестокости британского колониализма. Я не получил ответа. Потом я обратил внимание на цитаты Уинстона Черчилля, открытого расиста и человека, который никогда не пытался скрыть свою ненависть к небелым, не западным людям. Но здесь, среди протестующих, Черчилль слыл одним из выдающихся поборников демократии. Его цитатами были расписаны бесчисленные стены.

Потом я заметил «Стену Джона Леннона», с клише-цитатами типа: «Быть может я мечтатель, но я не один такой».

Движение протеста в Гонконге за версту пахнет сознанием верхнего среднего класса, мелкой и средней буржуазии, с его приторно-дешевой сентиментальностью и бездумным обожествлением западных «героев», таких как Черчилль.

О чем именно они мечтали, они мне не сказали. Все, что я видел, были только те самые расхожие банальности о «демократии» и «свободе».

Повсюду висели Юнион Джеки, я даже видел двух английских бульдогов; очень милые существа, должен признаться, но, к сожалению, они ничего не могли поведать о чаяниях митингующих.

Хотя вряд ли кто-то здесь говорит по-английски, почти все культурные, идеологические и пропагандистские символы на демонстрациях и в «оккупированных» местах, так или иначе, были связаны с Западом.

Вечером 29 сентября, около Адмиралтейства, я заметил группу западных людей, кричащих и готовящихся к «чему-то большому».

Я подошел к одному из них; его звали Джон, и он приехал из Австралии:

«Я жил в Гонконге достаточно долго. Сегодня мы организовали пробег отсюда в Абердин, Пок Фу Лам, и обратно, чтобы поддержать зонтичное движение. Несколько иностранцев, которые принимают участие в этом движении, жили в Гонконге в течение некоторого времени».

Я спросил себя, служит ли это доказательством несвободы и деспотизма Пекина?

Я попытался представить себе, что случилось бы в похожих обстоятельствах, в клиентских государствах Вашингтона, Лондона и Парижа, в странах, продвигаемых на Западе в качестве примеров «ярких демократий».

Что будет со мной, если бы я решил организовать или присоединиться к марафону в Найроби, Кения, в знак протеста против кенийской оккупации Сомали? Что бы со мною сделали, если, как иностранец, я бы организовал протесты в центре Джакарты, требуя большей свободы для Папуа?

Думая, что я теряю рассудок, а вместе с ним  и объективность, я написал дипломату, проживающему в Найроби. «Разве они не депортируют меня?», я спрашивал. «Разве они не увидят в этом вмешательство во внутренние дела страны?»

«Они бы вас непременно депортировали» - ответ пришел почти мгновенно. «Но перед этим, вы бы в течение некоторого времени гнили в очень некомфортных условиях задержания».

Я так и думал ...

***

А тем временем протесты вызывают хаос; резко увеличивается время поездки, и наносится ущерб экономике.

Даже очень многие гонконгские специалисты теперь хотят, чтобы демонстрантов, наконец, убрали с улиц.

«The South China Morning Post»  сообщила 29 октября 2014 года:

«Протестующие подвергаются критике за игнорирование судебных решений, в то время как врачи подписали петицию, чтобы положить конец сидячим забастовкам».

Но некоторые люди на самом деле рассматривают требования протестующих как оправданные и законные. Мой друг, Василий Фернандо, глава Азиатской комиссии правам человека (AHRC), написал мне:

«Что касается протестов в Гонконге, то они проходят по поводу серьезных местных проблем. Народ Гонконга в своей новейшей истории приобрел много прав, которые люди в других странах Азии имеют только формально, но не в реальной жизни. Причина кроется в независимости и функционировании общественных институтов. Начало этих институтов можно отнести к Независимой комиссии по борьбе с коррупцией (МКАС), которая начала действовать в 1974 году и была успешной. В результате, Гонконг является обществом, относительно свободным от взяточничества и коррупции. Прожив там 25 лет, я могу это подтвердить.

Люди боятся потерять эти достижения, и именно поэтому они хотят иметь больше влияния, чтобы избирать главу исполнительной власти. Это подлинное местное движение с ограниченными политическими целями».

Но через неделю, когда мы с Василием встретились лицом к лицу, в Гонконге, он признался:

«Многие студенты в Гонконге плохо информированы, а некоторые из них испорчены. Они никогда не испытывали трудностей в жизни. Это одно из самых богатых мест на Земле. Некоторые ребята боятся Китая. Можно сказать, что некоторые из них являются реакционерами... Но оно и понятно. Есть те, чьи семьи в свое время бежали с материкового Китая. Родители, бабушки и дедушки пичкали своих детей и внуков негативными рассказами о КНР».

Несколько минут спустя я обедал в кафе «Cafй de Coral», местной сети. Молодой человек зашел в футболке с надписью: «Настоящий флот. Военная база США».

В Гонконге это ничего не значит. Это даже не политическое заявление, просто футболка.

Пока город остается богатым, дела идут своим чередом. И он был богат на протяжении многих лет и десятилетий; во время британского правления, а потом как часть Китая.

Вопрос в том, что если протестующие, в самом деле, не интересуются политикой, тогда почему они блокируют важные артерии города, и при этом в течение более чем месяца требуют прямых выборов и «демократии»? Что эта самая демократия для них значит?

Или, может быть, под всем этим что-то скрывается, и надо читать «между строк»?

«У нас тоже есть свои бедняки» - сказал мне Брайан, один из протестующих в Монг Кок.

По правде говоря, Гонконг не является мощным социальным государством, как, например, соседнее Макао, бывшая португальская колония. Что характерно, во время недавнего посещения Макао мне объяснили несколько человек, что то, что происходит в Гонконге, никогда не может произойти там. Потому что в Макао люди чувствуют себя «очень близко к Пекину», имеют более тесные связи с КНР и более удовлетворены своей жизнью.

Гонконг в течение многих десятилетий является ультра-капиталистическим, крайне потребительским и агрессивным обществом. Его граждане сталкиваются с высочайшими ценами на жилье. Эта земля течет молоком и медом далеко не для всех её обитателей; и так было всегда – что под британским колониальным правлением, что в настоящее время.

Существует также немалое разочарование по поводу потери Гонконгом своей «уникальности» и привилегированности. Многие мегаполисы современного Китая в настоящее время становятся все более привлекательными: в них больше культурной жизни, больше парков, больше авангардной архитектуры и высокотехнологичного общественного транспорта. Стоит лишь съездить в Шэньчжэнь или Гуанчжоу, в Пекин или Шанхай, чтобы стало ясно за кем будущее и где на самом деле бьется пульс современной жизни.

Очень может быть, что недавние протесты отражают общее разочарование многих жителей Гонконга не столько Пекином, сколько самим Гонконгом.

Не имея идеологии и политической осведомленности, находясь в течение десятилетий под прессом западной антикоммунистической и антисоциалистической пропаганды, протестующим было проще обвинить во всем Пекин -  даже в том, в чем они должны были обвинять свою собственную ультра-капиталистическую систему.

Есть некоторые исключения. Есть несколько небольших групп протестантов, требующих социальной справедливости. Есть среди них, правда совсем немного, марксистов и троцкистов, даже анархистов.

Мой университетский знакомый заметил:

«Во главе их повестки дня стоит демократия и прямые выборы главы исполнительной власти, но нельзя игнорировать и социальные требования движения «Оккупируй Централ, а именно протест против огромного неравенства в доходах, цен на недвижимость, недоступного для молодых жилья, и вообще, против неопределенного будущего ...»

Но в целом, разочарование здесь идет рука об руку с апатией. Нет ничего революционного в этом городе и в общественных движениях, которые он порождает.

Я неоднократно выпивал с господином Ли Квок-Хуном (по прозвищу «Длинноволосый»), считающимся здесь единственным видным левым политиком. Длинноволосый является членом Законодательного Совета Гонконга. Но его «левизна» вовсе не мешает ему быть объектом восхищения и постоянного внимания правой прессы в странах Восточной Европы, так как Длинноволосый не только критикует Запад, но также яростно громит Китай. Я так и не понял до конца его позицию, и в какой-то момент потерял с ним контакт.

Одна «прогрессивная» профессорша известного университета в Гонконге однажды призналась мне, среди шума и гама питейного заведения,  далеко за полночь, что ее самое большое достижение в жизни - это лесбийские сексуальные переживания и осознание себя бисексуалкой. Это произошло всего через несколько часов после того, как я показал в её школе мой документальный фильм об индонезийской резне 1965 года, в которой были уничтожены от одного до трёх миллионов человек.

«Давайте обедать завтра вечером» - сказала мне несколько дней назад другая ученая леди. «Но при одном условии  - на этот раз никакой политики!». Я отказался.

***

Возможно сами того не желая, или, может быть, некоторые из них умышленно, но протестующие в Гонконге играют в пользу Запада, который в настоящее время демонизирует, подрывает и свергает все режимы и движения, которые стоят на его пути к мировому господству.

В течение многих лет западная пропаганда пыталась убедить весь мир, что Китай на самом деле «не коммунистический», даже не социалистический. Успешная коммунистическая страна будет наихудшим кошмаром для Империи. Она разрушит западный догмат об идеологической победе капитала над некапиталистическими и не империалистическими формами правления.

Пока такая пропаганда была чрезвычайно успешной. Многие люди в Берлине, Лондоне или Париже уверены в том, что «Китай является более капиталистическим, чем многие открыто капиталистические страны».

Провоцируя Китай непосредственно через своих сателлитов, таких как Япония, Филиппины и Южная Корея, Запад надеется, что большой дракон, в конечном счете, потеряет терпение, сорвется, и, следовательно, получит репутацию весьма агрессивной твари. Это может, в свою очередь, «оправдать» новую гонку вооружений, а возможно, даже прямой конфликт с Китаем.

Чем более социалистическим становится Китай, тем сильнее Запад паникует. А Китай становится все более социалистическим: путем поддержания системы централизованного планирования, удержания в руках государства ключевых отраслей, командования над частным сектором, а также заявлений, что, если люди не будут обладать правом на бесплатное медицинское обслуживание и бесплатное образование, страна потеряет право называть себя коммунистической. Чем больше в Китае появляется общественных парков, высокоскоростных поездов и городских линий метро, а также театров и культурных центров, тем страшнее становится Западу.

Теперь реваншистские студенты в Гонконге открыто признают, что Китай (КНР) на самом деле является коммунистической страной, но из их уст это звучит как нечто крайне отвратительное. И они открыто заявляют о своей животной ненависти к коммунизму.

Запад все это приветствует, потому что Китай, наряду с Россией, Венесуэлой и Ираном, находится в верхних строках «расстрельного списка».

Протесты в Гонконге, безусловно, произошли в чрезвычайно подходящее время для Империи.

Хотя Китай проявляет огромную сдержанность (гораздо большую, чем США, Франция или Великобритания по отношению к собственным протестующим), он стал мишенью еще одной клеветнической кампании западных СМИ.

Даже если у гонконгских протестующих была только одна цель - добиться прямых выборов городского руководства - это не путь для её достижения.

Вынос грязного белья в то время, когда Китай, вместе с другими странами БРИКС сталкивается с шантажом и прямыми провокациями, не может вызвать большую симпатию в Пекине или пробудить желание к компромиссу. В эти жесткие и опасные времена все напряжены.

Ошибка протестующих в том, что многие из них нападают на всю китайскую систему, вместо того чтобы сосредоточиться на местных и практических требованиях. Или, может быть, если истинной целью является дестабилизация Китая, тогда это хорошо спланированный шаг, а не ошибка. В любом случае, это приведет к неприятным последствиям.

«Зонтичное движение» в Гонконге делает для Китая то же, что Евромайдан сделал для России, или то же, что правые демонстранты в Каракасе сделали для Венесуэлы.

Волей-неволей, протестное движение Гонконга присоединилось к череде цветных «революций», предназначенных для дестабилизации противников западного империализма: в Сирии и Украине, на Кубе и в Венесуэле, в Таиланде, в Египте и на всем протяжении Африки.

Когда их об этом спрашивают, многие протестующие говорят, что «они не знают про это». Можно было бы надеяться, что это не принесет вреда, если бы они могли получить хоть какое-то политическое образование, прежде чем возводить баррикады и «непреднамеренно» вступать в глобальные сражения на неправедной стороне истории.

***

Перед отъездом из Гонконга я посетил протестный лагерь в Монг Коке.

Обстановка была напряженной, но не потому, что полиция вмешалась и пыталась очистить улицы, а потому, что многие протестующие были пьяны. Алкогольный перегар ощущался на всей «линии фронта», вокруг баррикад, отделявших протестующих от полиции.

«Что-нибудь новенькое?» - спросил я одного из полицейских.

«Ничего» - он ответил. «Мы не должны ничего делать».

«Как вы себя чувствуете во всем этом?» - спросил я его откровенно.

«Я не должен ничего говорить», - он ответил. – «Или что-либо делать».

Одна перепалка за другой возникала среди протестующих. Не самое приятное место, немного похожее на Майдан в Киеве.

Старик кричал на лидеров протеста, которые чувствовали себя неловко, пытаясь сначала вытолкать старика прочь, а затем посмеяться над ним публично.

«Что он говорит?» - спросил я.

«Ничего!» - крикнул в ответ один из лидеров, не сильно похожий на демократа. Он сказал, что его зовут Бенни. «Не волнуйся! Можешь отвалить. Мы позаботимся об этом сами».

«Позаботитесь о чем?» - удивился я.

«Старик сказал, что он собирается позвать Народно-освободительную армию против нас» -  кто-то прошептал мне на ухо. «Потом он заявил, что будет драться с организаторами при помощи кунг-фу».

На нескольких палатках висели таблички «Занято». Это должно было быть довольно забавно, или остроумно, или что-то в этом роде... В нескольких метрах от отеля был магазин с рекламой часов «Ролекс», чуть подальше - массажный салон.

«Революция Ролекс» - подумал я.

Атмосфера в этих очагах протеста была, в самом деле, скверная; ничего великого, ничего оптимистичного, ничего действительно «революционного».

Долгие десятилетия Гонконг был занят самообогащением, служа верой и правдой британским и другим западным колониальным и неоколониальным интересам. Он легко и радостно предавал, снова и снова, свой китайский и азиатский стиль, солидаризируясь с политической, военной и экономической программой империализма Европы и США.

Он был беспощаден к другим народам Азиатско-Тихоокеанского региона. Пока деньги текли, Гонконг был в кураже. Деньги, деньги, деньги! Богатство Гонконга построено на страдания других. Город с удовольствием обслуживал сильных, ложился под любого, кто правил здесь бал, и плевал на то, какую ужасную боль это приносило для остальной Азии.

Конечно, многие из его граждан ненавидят социализм, и особенно социалистический Китай, который воюет против западного империализма вместе с Россией, Латинской Америкой, Южной Африкой и другими странами, переживающими настоящие социальные преобразования.

Видя, как большие китайские города растут, на всем материке, граждане Гонконга, или, по крайней мере, некоторые из них, начали понимать, что вовсе не обязательно грабить или примыкать к разбойникам, чтобы стать богатым.

Даже те, чьи мозги полностью отравлены империалистической пропагандой, теперь понимают, что что-то пошло очень неправильно на их «территории».

В то время, как водный канал между Гонконгом и Коулуном усыхает из-за необузданного развития, как строятся и строятся все новые и новые торговые центры, где почти никто не может позволить себе делать покупки, в то время как недвижимое имущество дорожает выше пределов досягаемости для большинства населения -  Гонконг имеет теперь только два варианта: либо переосмыслить свою собственную политическую и экономическую систему, либо торговать собой еще интенсивнее, служить мамоне, а затем лаять на Луну или на Пекин!

Оригинал находится на: http://www.counterpunch.org/2014/11/07/pro-democracy-protests-in-hong-kong/