Газета Версия №12 2003

НЕПРИМЕТНЫЙ ГОСНАРКОН

Виктор Черкесов должен разобраться с наркобаронами из бывшего ГРУ

Пётр Прянишников

ИТАР-ТАСС

Назначение близкого соратника Владимира Путина Виктора Черкесова на пост главы вновь образованного Госкомитета РФ по контролю за незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ при МВД России был воспринят как его перемещение, пусть временное, на малозначительный пост. На самом деле такая интерпретация является в корне неверной. Не последнюю роль в понимании этого, по-видимому, может сыграть наличие слова «контроль» в названии вновь созданного ведомства. Не борьба, не противодействие обороту наркотиков, а именно контроль за наркооборотом — явно фрейдистская оговорка.

Исторически сложилось так, что доминирующие позиции в сфере наркобизнеса на пространстве бывшего СССР занимают этнические оргпреступные группировки — афганские, таджикские, кавказские и цыганские. При этом все они уже давно обзавелись «крышами» в лице силовиков: когда речь идёт о розничной и мелкооптовой реализации зелья, «крыши», как правило, ментовские, либо фээсбэшные, тогда как в случае масштабной международной контрабанды и реализации крупного опта — «крыши», они же активные участники преступного процесса, военные, точнее говоря — гэрэушные.

Источник в окружении Черкесова сообщает, что именно эта составляющая наркопреступности прежде всего имелась в виду осенью прошлого года, когда впервые возникла идея создания нового контрольного органа, а сам момент обнародования указа президента совсем неслучайно совпал с ослаблением аппаратных позиций начальника Генерального штаба Вооружённых сил РФ Анатолия Квашнина, в подчинении которого находится военная разведка.

По некоторым данным, существует мощное военное оргпреступное сообщество, которое с конца 1991 года и по сей день контролирует значительные наркопотоки из Афганистана в Россию и Европу, активно занимается отмыванием «грязных» денег и весьма энергично вмешивается в политическую жизнь России. Главарями сообщества, по слухам, являются бывшие разведчики, ветераны Афганистана, известные как Вова Филин и Лёша Прибалт. Оба постоянно проживают за рубежом: один — в Швейцарии, в кантоне Во, другой — в окрестностях Лондона, кстати, недалеко от «фазенды» беглого олигарха Бориса Березовского. При этом наркобароны — частые гости в Москве, видят их также в городах Закавказья, в Душанбе, в Назрани и на базе в Ханкале.

Криминальный путь Филина и Прибалта, как рассказывают, начался в 90-м году в Восточной Германии и был связан с реализацией имущества Западной группы войск местным бизнесменам из числа косовских албанских иммигрантов. Тогда же, судя по всему, у них и созрела идея, опираясь на широкие связи на Арбатской площади, в Афганистане, в окружении бывшего министра обороны Шаха Наваза Таная и в Чечне создать канал контрабанды наркотиков в Европу. Для этого с людьми Таная были достигнуты договорённости об оптовых закупках опиума-сырца, а с только что пришедшим к власти в Грозном Джохаром Дудаевым — о создании заводика для промышленной переработки опиума в героин. Пользуясь бесконтрольностью в то время, наркодельцы наладили опиумный «воздушный мост» Афганистан — Чечня и «героиновый мост» Чечня — подмосковный аэропорт Чкаловский — аэродромы ЗГВ в Германии, где зелье передавалось албанским мафиози. По оценкам, за период с 1991 по 1994 год таким путём в Германию было доставлено более 30 тонн героина.

К середине 1994 года, однако, «чеченский» наркотрафик столкнулся с неразрешимыми проблемами. Во-первых, контроль над югом Афганистана перешёл к движению «Талибан». Во-вторых, завершился вывод Российских войск из Германии. Наконец, в Чечне началась гражданская война, увенчавшаяся 11 декабря вводом федеральных сил. В этих условиях наркодельцам пришлось перестраивать свой бизнес, переориентируя «закупочную базу» с юго-востока на север Афганистана, туда же перенеся переработку опиума в героин и переместив транзитную площадку наркотрафика из Ичкерии в Таджикистан, где к тому моменту были разгромлены силы исламской оппозиции и у власти при содействии Российской армии утвердился кулябский клан. В декабре 1994 года на Памире в собственном автомобиле был взорван главарь местной наркомафии Лёша Горбатый, что сильно ослабило роль транзитного канала Хорог — киргизский Ош и соответственно ещё больше усилило кулябцев.

Наталия МЕДВЕДЕВА

В итоге к началу 1995 года наркотрафик по линии север Афганистана — Куляб — Душанбе — Центральная Россия — Европа (параллельно с экспортируемым по «серым» схемам металлоломом) заработал на полную мощь и функционировал до второй половины 1996 года. Затем и здесь возникли затруднения, связанные с кадровыми изменениями в Министерстве обороны, последовавшими после смещения с должности Павла Грачёва: на ряд ключевых с точки зрения «прикрытия» наркобизнеса постов пришли люди, на установление «рабочих контактов» с которыми требовалось время. В сложившихся условиях преступная группировка вновь переориентировалась на чеченский наркотранзит, для чего через своих контрагентов поучаствовала даже в лоббировании мирного соглашения в Хасавьюрте. В это же время военные наркодельцы наладили связи с приехавшими в Чечню арабами, руководимыми ныне покойным Хаттабом, через которых вышли на поставщиков героина из афганской провинции Кандагар. За три года наркотрафик оттуда в Ичкерию в сумме составил, по оценкам, более 70 тонн героина.

Начало второй чеченской войны значительно сократило поток зелья через Чечню и скорректировало маршруты его доставки в Центральную Россию за счёт появления дополнительной транзитной площадки в Панкисском ущелье Грузии. Между тем спрос на героин значительно вырос за счёт усиленного внедрения наркодельцов в погонах на внутренний оптовый рынок России. Поэтому к началу 2000 года вновь стал использоваться таджикский канал наркотрафика с подключением к «бизнесу» как некоторых российских военных и пограничников, так и представителей кулябского клана.

На осень прошлого года, когда у Кремля впервые дошли руки до «гэрэушных» наркобаронов, последние располагали налаженным «делом», наводняя Россию крупнооптовыми партиями героина как с юга Афганистана, через Закавказье и Чечню, так и с севера этой страны по маршруту через Таджикистан. В этих условиях и начался «чекистский наезд». Суть «наезда», по сообщениям наших источников, фактически свелась к четырём пунктам. Во-первых, к банальному предложению регулярно «отстёгивать» кому надо в обмен на «крышевание». Во-вторых, к содействию в спокойном проведении недавнего конституционного референдума в Чечне. В-третьих, к обузданию мелкого и неорганизованного наркобизнеса, в том числе путём физического воздействия на главарей этого преимущественно этнического сегмента преступного мира. В данных целях, как говорят источники, как минимум четырежды был задействован силовой ресурс наркогруппировки в лице людей бывшего сослуживца Филина и Прибалта, известного в своём кругу под кличкой Луна и считающегося специалистом по организации диверсий, минной войны, а также по осуществлению устранения людей способами, внешне выглядящими как естественная смерть. Наконец, самое пикантное. Якобы по просьбе «с самого верху» наркобароны подключились к внутрироссийским политическим вопросам, организовав внедрение в структуры левой оппозиции на федеральном уровне. Здесь ключевая роль отводится ещё одному бывшему сослуживцу главарей преступного сообщества, ветерану афганской и грузино-абхазской войн по кличке Мансур. Якобы он, располагая выделенным финансовым ресурсом (в пределах нескольких миллионов долларов), а также через своих контрагентов контролируя весомую часть СМИ в Интернете и часть патриотической прессы, оказывает сильное влияние на общую политическую линию левых в выгодном для новой «крыши» направлении. По слухам, окончательно разобраться с наркобаронами как раз и должен Виктор Черкесов, поставленный на внешне малопримечательную должность главы Госнаркона.