|
|
|
|
со всего Союза. Было это еще в советское время. Естественно, тогда все жили во временных поселках. Когда завод начал действовать, эти поселки стали ликвидировать. Были выделены деньги на переселение из заводской зоны коренного населения и жителей временных поселков, которые работали на стройке этого завода. У нас есть документы на то, что деньги под переселение были выделены. Сейчас власти отрицают это. Фактически, деньги ушли налево. Ни коренное население, ни рабочих из этих поселков не переселили. Организации, которые привлекали рабочую силу, ликвидировались, мы все оказались брошенными. Все это начало происходить с 92-го года, т. е. сразу же после развала Союза. Мы много писали во все инстанции, ездили в администрацию президента, я вот сама лично ездила. Нас приняли, пощелкали там по компьютерам и сказали: "Вы чего сюда приехали? Деньги были выделены. По всем сводкам вы уже переселены. Там живут только вахтовые рабочие, которые приезжают на 15 дней". То есть у них получилось, что наших поселков уже не существует, их даже на карте нет. Понимаете, нас просто нет. Корр. То есть, как нет? Вы же где-то прописаны, штампы в паспорте. В конце концов, выборы, как же их проводят в несуществующих поселках?
Т.П. Ну, когда выборы про нас, конечно же, вспоминают, привлекают, обещают. А потом снова забывают и говорят, что таких поселков просто нет. Боремся мы с начала 90-х годов. Получается, что сами власти нас толкнули на эти акции протеста. Ведь жизнь в наших поселках ужасная. У нас очень много отравлений, особенно у детей. Постоянные выбросы газа. Случаются массовые отравления. Последний раз сразу 64 человека попали в больницу. Ну, вы представляете себе! Нас как каких -то насекомых вытравливают и деваться некуда. Корр. А что производит ваш комбинат? Т.П. Газ, бензин, серу, мазут, солярку и еще массу всяких "радостей". Э.М. Там добывается газ, сернистый ангидрид и различная сера. Корр. Что из себя представляют ваши временные поселки? Э.М. Это сборно-щитовые дома, двух-трех этажные. Они были рассчитаны на шесть-семь лет, а живем мы в них уже 18 лет. И, видимо, власти хотят, чтобы мы в них так и остались умирать. Естественно, эти домики уже изношенны. Все коммуникации: теплосеть, канализация, водопровод выходят из строя. Наши поселки буквально тонут в фекальных водах. Прибавьте к этому отравления сернистым ангидридом. Головные боли с кровотечениями, повышение артериального давления, у каждой второй женщины миома, железодефицитные анемии, падение зрения, выпадение волос, туберкулез, в последнее время участились онкологические заболевания. Людей необходимо срочно переселять из этой зоны. Рождаются дети уроды. Кроме того - безработица. Люди, которые были привлечены в начале 80-х годов на стройку завода-гиганта, а это тогда была "всесоюзная ударная комсомольская стройка"- сегодня остались за бортом. Наших рабочих уволили, видимо, чтобы не предоставлять им жилье, а на заводе, на строительных работах сегодня работают иностранцы: югославы, венгры, румыны. Нашим же мужчинам работы нет. Корр. Расскажите о ваших народных комитетах. Т.П. Я лично занялась этим с ноября 98 года, когда генеральный директор местного Газпрома господин Щугорев стал говорить, что переселять будет только работников Газпрома, а остальных пусть переселяют те организации, в которых они работали, но этих то организаций уже давно нет. Сначала я писала в различные министерства. Сразу же нам стал помогать Олег Васильевич Шеин, тогда он еще был депутатом областного законодательного собрания. Но все мои письма и хождения по инстанциям кончались отписками. Тогда мы пришли к выводу, что необходимо делать жесткие акции. Тогда же стали складываться народные комитеты. Сначала это просто были группы инициативщиков. Затем нас стали поддерживать жители. Э.М. Я занимаюсь этой проблемой с 92 года. Привлекала на свою сторону поселок Молодежный, Комсомольский другие поселки, но они тогда как-то стояли в стороне, потому что в то время многие еще работали в Газпроме и боялись выступать. Ведь за любые выступления людей сразу же увольняли, сокращали. Люди боялись ко мне примкнуть. А когда люди остались за бортом и поняли, что никто их уже не переселит, тогда появилась поддержка. В прошлом году мы стали создавать народные комитеты. Сначала были просто инициативные группы в каждом поселке. Вошли в эти инициативные группы в основном женщины, работающие в бюджетной сфере: врачи, учителя. И в этом году, примерно в мае, мы переросли в народные комитеты и объединились, создали координационный Совет. Сегодня народные комитеты есть во всех временных поселках санитарной зоны. Корр. А, что, в санитарной зоне есть не временные поселки, есть какие-то постоянные жители? Т.П. Да, там еще есть коренные жители. Корр. А они вас поддерживают? Т.П. Да, сегодня они нас поддерживают. Корр. У них тоже созданы народные комитеты? Т.П. Нет, у них пока еще своих комитетов нет. Их сильно запугивают. Они только вот после перекрытия дороги стали к нам приходить. Корр. Сколько всего в зоне временных поселков и других населенных пунктов, и сколько в них проживает людей? Э.М. Пять временных поселков и шесть поселков с коренными жителями. Их тоже должны были переселить еще в 96 году, но не переселили, а деньги уплыли налево. Всего во всех поселках санитарной зоны проживает больше 10 тыс. жителей. Большинство жителей поселка на комбинате уже не работают, их специально уволили, чтобы не давать квартиры. Т.П. Сегодня Газпром строит квартиры и продает своим работникам. С работниками,
проработавшими более пяти лет, заключают договор о продаже квартиры в рассрочку на 20 лет. Если работник провинился, то квартиру он обязан сдать. Таким образом, рабочие в кулаке у руководства, и боятся слово сказать. Квартиры строят в Астрахани и оттуда возят рабочих автобусами на работу, а нас просто бросили. Мы ведь бедные, нам нельзя продать квартиры. Корр. Расскажите, как начались перекрытия. Это было стихийное выступление или заранее продуманное? Э.М. Мы с мая планировали эти действия. Много помогал нам Олег Васильевич Шеин, собственно, под его руководством все происходило. Сначала мы с Олегом Шеиным поехали в Астрахань. Там мы 4 сентября прошли маршем до областной администрации и объявили бессрочный пикет. Губернатор области Гужвин к нам так и не вышел, тогда мы перекрыли улицу Коммунистическую, но и тогда Гужвин не вышел. Затем мы блокировали офис Газпрома по улице Ленина, при этом нас поддержали югославы, которые там работают в качестве строителей. Они временно приостановили работу в знак солидарности с нами. Но ни Гужвин, никто из начальства к нам не вышел. Тогда мы решили возвратиться обратно и перекрыть трассу, по которой Газпром возит серу. Таким образом, в девять вечера 4 сентября мы перекрыли трассу.
Т.П. Нас стали запугивать. Газпром даже поднял в воздух свои вертолеты, стали выпускать сигнальные ракеты. В эту же ночь приехала прокуратура, начальник милиции. Они тоже пытались нас запугивать, угрожали судами, уголовной ответственностью, но мы их особенно не боялись, так как обращались к ним с 92 года. Все документы, все их отписки, видеоматериалы по отравлению людей у нас на руках, поэтому мы им сказали: "Пожалуйста, идемте в суд". И потом с нами все время был депутат Госдумы Олег Шеин, и они побоялись нас трогать. Корр. Сколько по времени продолжался ваш пикет? Т.П. Пять дней мы удерживали дорогу и не пропускали машины Газпрома. Корр. А была ли у них возможность вас каким-то образом объехать? Т.П. Конечно, такие попытки делались, но мы их пресекли. Они сначала стали ездить по объездной дороге, но мы тогда сдвинули пикет и перекрыли центральный мост. Там нас объехать было никак невозможно. Таким образом, мы полностью перекрыли провоз серы к причалу. Там скопились баржи в ожидании груза. Корр. То есть, вы не полностью блокировали комбинат, а лишь перекрыли отгрузку серы. Э.М. Да, именно так. Мы перекрыли отгрузку серы. Основная дорога к комбинату - это дорога стратегического значения. По ней все время ездят военные на полигон. Эту дорогу мы тоже перекрывали 6 сентября на два часа. И сразу же приехали Гужвин и генерал Хватков, начальник УВД Астраханской области. Генерал опять стал нас пугать, мол, дела на нас переданы в прокуратуру и уже возбуждаются уголовные дела. Гужвин все-таки согласился идти с нами на переговоры, которые были назначены на 7 сентября. Тогда мы отошли на старые позиции, то есть на дорогу, перекрывающую отправку серы. Но переговоры 7 сентября оказались не продуктивными. Гужвин не хотел серьезно с нами разговаривать, и мы в знак протеста ушли с переговоров. Т.П. На лестничной площадке Гужвин заявил, что никогда на уступки нам не пойдет, лучше подаст в отставку. Газпром же может перевозить серу и вертолетами, так что стойте,
пикетируйте, пока вам не надоест, все равно ничего не получите. Тогда мы в ответ ему сказали, что он получит восстание. Знаете, вокруг нашего пикета стали собираться все недовольные сегодняшней жизнью. И не только из поселков. Приходили к нам и из города. Много молодежи было. И после этой угрозы Гужвин назначил нам еще одни переговоры. Естественно, что пока мы ездили на переговоры - пикеты стояли. Мы организовали сменяемость людей, поставили палатки, готовили на кострах пищу. Нам очень многие помогали, привозили хлеб, рыбу, другие продукты, сигареты. Э.М. Восьмого сентября состоялись еще одни переговоры, на которых мы подписали соглашение. Стороны соглашения: мы, народные комитеты, Газпром и областная администрация. Уже в этом году по десять квартир должны выделить Газпром и областная администрация. Распределением квартир будут заниматься наши комитеты. В первую очередь квартиры дадим особо нуждающимся из числа участников пикета. Корр. Как я понимаю 20 квартир это же очень мало, на всех не хватит. Т.П. Соглашение предусматривает выделение в
следующем году еще 100 квартир со стороны администрации и
200 со стороны Газпрома. Но со стороны Газпрома, лишь 20 квартир
пойдет на общую очередь, а остальные работникам Газпрома,
проживающим в санитарной зоне. Т.П. Мы сразу предупреждали, что те, кто будет валяться на диване, пусть на квартиры не рассчитывают. В первую очередь квартиры получат пикетчики. Если же они опять попытаются нас обмануть, то на этот случай мы записали в соглашении, что сразу же возобновим перекрытие дороги. И они под этим подписались. Хотя, конечно же, мы для этих господ никто и они всегда могут нарушить свою подпись. Корр. Смотрите, вы ведь фактически выполняете функции власти, функции местного самоуправления. Вы сами распределяете квартиры, ведете переговоры. А есть ли в поселках какая-то официальная администрация, какие у вас с ней отношения? Э.М. Администрация, конечно, есть. Сначала она нас не поддерживала, хотя вроде живет с нами в одних условиях и также страдает. Но когда увидели, что у нас начало получаться, они стали менять свою позицию. Но сегодня фактически в поселках существует две власти - наша, и официальная. И даже наша власть более реальная, так как с проблемами люди идут уже к нам, а не к администрации. Корр. Кроме Шеина, кто-нибудь еще оказывал вам помощь? Я имею в виду представителей власти. Может, помогали депутаты областной Думы. Т.П. Да что вы! Там все так боятся Газпрома, что и пикнуть против не смеют. Корр. Расскажите подробнее о работе народных комитетов. Э.М. Наши народные комитеты избирались всеми жителями поселков на митингах или собраниях. В свое время Олег Васильевич Шеин сказал, что инициативные группы- это уже мало, надо организовываться более серьезно. У нас в поселках проходили собрания, где избирались наши комитеты. В народном комитете нашего поселка шесть человек. Т.П. А у меня семь человек. Наши комитеты постоянно собираются. Есть координационный совет, в который входят представители комитетов всех поселков. Он тоже постоянно собирается. Регулярно мы проводим собрания жителей поселков, где рассказываем о работе, информируем людей, обсуждаем дальнейшие действия. Собираемся в клубе. Они вот собираются в школе. Именно наши комитеты добились снижения коммунальных платежей для жителей поселков. Ведь денег у людей совсем нет. Представляете, за то, что мы живем в отравленной зоне нам выплачивают компенсацию 67 рублей в квартал. В квартал! Это же издевательство. Это даже подачкой не назовешь. Корр. Ну и последний вопрос, информация о вашей борьбе широко распространялась, вас поддержали многие коллективы, отдельные люди, шли телеграммы со всей страны и даже из- заграницы, чувствовали ли вы эту поддержку? Э.М. Да, конечно, это очень помогало людям держаться. Приезжал Олег Шеин и зачитывал телеграммы, после этого люди просто воодушевлялись. Мы не чувствовали себя одинокими и это нам очень помогало. Интервью брал Дмитрий Якушев |
. |
|
Всего
во всех поселках санитарной зоны проживает больше 10
тыс. жителей. Большинство жителей поселка на комбинате
уже неработают, их специально уволили, чтобы не давать
квартиры.
